Квест в стране грёз
Шрифт:
Только что теперь?
Уложить всех мордой вниз и проводить тотальный допрос? Для этого и всей нашей команды не хватит.
Даже Стас в этой ситуации мог бы помочь мне только огневым прикрытием. Потом, возможно, мы бы с ним взяли пару «языков», доставили в укромное место и вытрясли из них какую-то информацию.
Но Стаса не было, и жалеть об этом не имело смысла. Во всяком случае, я установил, что убийц в этом Дворце спорта хватало.
А теперь мне оставалось только одно — спасаться бегством.
Глава 30.
Коридор я пробежал быстро, на одном спринтерском рывке.
Гомонящая толпа «ратоборцев» осталась далеко позади: как и любой толпе, ей требовалось время, чтобы принять коллективное решение, спаяться стадным чувством азарта и ненависти и, окончательно потеряв человеческий облик, броситься в погоню.
Достигнув конца коридора, я увидел, что дальше можно двигаться только в одном направлении — влево. Да и то это боковое ответвление, гораздо более узкое, чем основной коридор, было перегорожено чем-то вроде невысокого фанерного щита с надписью «Ремонт. Проход воспрещен».
Оглянувшись, я увидел, что «ратоборцы» с мечами, сбившись в стайку, трусят вдоль коридора пока еще неуверенной рысцой.
Их было шестеро. Последним, потирая грудь, плелся тот, в кого я врезался плечом. А вот дальше…
Дальше, за их спинами, я разглядел трех уже знакомых парней. Пистолеты они спрятали, но, похоже, не из опасений насчет того, что «ратоборцы» увидят их оружие. Они что-то кричали в спины бегущих перед ними меченосцев.
Не просто кричали, тут же понял я. Отдавали команды.
Выходит, они делали одно и то же дело. Все они участвовали в одной и той же операции ликвидации. И объектом этой операции являлась моя скромная персона.
Я завернул за угол, перепрыгнул барьер и побежал дальше.
Ситуация была — хуже некуда. Но почему-то в это самое мгновение в мое сердце, как порыв весеннего свежего ветра, ворвалась надежда.
Что-то случится, понял я. Что-то обязательно случится.
Это странное, почти как в детстве, полном чудес, ощущение или, если угодно, предчувствие промелькнуло и — не исчезло, а сдвинулось куда-то на задний план восприятия, вытесненное потоком других, более практичных соображений и мыслей.
Предупреждение о ремонте не было пустой фразой, предназначенной для отсечения нежелательных посетителей. В этой части здания действительно шел ремонт, и, судя по грудам кирпича, массивным стопкам деревянных досок и пластиковых панелей, длинным штабелям из мешков с цементом, ремонт этот был не косметическим, а скорее капитальным.
Из-за угла коридора до меня долетели возбужденные голоса:
— Быстрей! Уйдет! Поторопись!
После короткой паузы им ответил другой голос, более низкий и уверенный:
— Никуда он не уйдет! Некуда ему деться!
Голоса приближались. Времени на то, чтобы найти
Коридор, хоть и гораздо уже предыдущего, был все же достаточно широк — сам по себе, если не принимать во внимание загромождающие его строительные материалы. А вместе с ними он напоминал полосу препятствий — вроде тех, через которые так любят прогонять курсантов организации инструкторы физподготовки.
Кое-где я перепрыгивал через разномастные барьеры, кое-где огибал их по узким извилистым проходам, оставленным строителями. Естественно, моя скорость упала, и упала очень существенно. Утешало только то, что и мои преследователи не смогут двигаться быстрее.
Медленно тянулись секунды. Медленно проплывали назад метры коридора. Чем дальше, тем становилось темнее, поскольку лампы дневного света под потолком большей частью здесь давно уже перегорели. Светилась от силы одна колба из трех, да и то очень часто неестественно тусклым или мигающим, как на танцплощадке ночного клуба, неоновым светом.
— Вот он!
Так, они достигли, значит, угла коридора. Теперь погоня пойдет по прямой.
Поравнявшись с первой дверью — она возникла в стене справа, утопленная в глубокую нишу, — я метнулся к ней, схватился за ручку, повернул, попытался толкнуть, потом дернул на себя.
Безрезультатно. Дверь не открылась.
Новая, только что установленная, она тускло блестела своей ничем не прикрытой металлической поверхностью — еще не покрытой краской или слоем пластика под дерево.
Я побежал дальше. Теперь мне стала ясна реплика одного из моих преследователей насчет того, что я никуда не денусь. Деваться здесь действительно было некуда, разве что спрятаться в очередной дверной нише или за штабелем стройматериала — чтобы атаковать их, когда они поравняются со мной.
Но у них ведь, кроме мечей, еще и огнестрельное оружие. Бросаться на пистолеты — слишком опасно, а значит — слишком глупо.
— Пригнись! — выкрикнул кто-то сзади.
Призыв этот относился явно не ко мне, но я счел за лучшее среагировать на него — резко понизил центр тяжести, пусть даже в ущерб скорости, и вильнул в сторону.
Картинка, которая мне представилась, была примерно такой: группа бойцов с мечами, бегущих впереди, а сзади кто-то вскинул пистолет, нацелился, приготовился открыть стрельбу.
Стопка пластиковых панелей справа от меня вдруг взорвалась, осыпав все вокруг пластмассовой крошкой.
Я упал на четвереньки и быстро заполз за кладку кирпича, аккуратно сложенную на поддоне и укрытую полиэтиленовой пленкой.
В полуметре от меня в свободном пространстве прохода просвистела пуля. Звук был низкий, с характерной примесью басовитого шмелиного жужжания. Крупный калибр.
Что-то застучало по кирпичам, выбивая глуховатую дробь. Что-то пропело под потолком и сбило светильник. Воздух заполнился мелкой пластиковой крошкой и деревянными щепками.