Кыргызстан на пути к демократии. Трансформация политической системы
Шрифт:
До определенного времени такая политика себя оправдывала, ибо способствовала экономическому развитию многих ранее отсталых регионов, а порой приносила ощутимые экономические и политические дивиденды. Так случилось, например, в начале 70-х гг., когда весь мир был охвачен сырьевым кризисом. Воспользовавшись им, СССР за счет освоения новых месторождений нефти и газа резко нарастил их добычу и экспорт. В результате удалось не только завоевать мировые сырьевые рынки, но и укрепить свое международное положение, значительно увеличить поступление в государственную казну иностранной валюты. Однако уже в 80-е гг. ситуация изменилась. Введя жесткий режим экономии, используя
Вообще экстенсивное развитие имеет свой предел и в конечном счете ведет в тупик. А недооценка, игнорирование интенсивных методов хозяйствования в сочетании с невозможностью быстро переориентировать экономику именно на них привело к тому, что производительность труда в промышленности СССР в середине 80-х гг. составляла 50–60 % от уровня промышленно развитых стран. Из-за низкой производительности труда, большой энерго- и материалоемкости, низкой культуры труда советская промышленная продукция зачастую оказывалась неконкурентоспособной на мировых рынках.
Что же касается сельского хозяйства, то оно уже в течение нескольких десятилетий находилось в глубоком кризисе, не могло полностью удовлетворить потребности страны в сырье и продовольствии. Начиная с 60-х гг. СССР вынужден был импортировать сначала зерно, а затем мясо, масло, другую сельскохозяйственную продукцию, причем объем импорта из года в год увеличивался, что требовало дополнительной валюты. После 1965 г. в сельское хозяйство было направлено около 1 трлн рублей, но их использовали крайне неэффективно. Сельское хозяйство оставалось экстенсивным и деградировало (за 25 лет фондоотдача в сельском хозяйстве снизилась в 3 раза).
Важную роль в экономическом развитии всех стран в середине и особенно в последней четверти XX в. стала играть наука. В условиях разразившейся научно-технической революции и интенсификации производства наука стала непосредственной производительной силой.
СССР расходовал на науку огромные средства, но 60–70 % их направлялось на разработку новых военных технологий. Многие разработки секретных оборонных учреждений достигали мирового уровня или даже превосходили его, однако в гражданские отрасли экономики из-за засекреченности они не передавались. В свою очередь, общее отставание экономики резко снижало научно-технический потенциал оборонных предприятий. Уже в 70—80-е гг. советские бюрократизированные научные структуры не могли конкурировать с научными коллективами, работавшими в ведущих капиталистических странах.
Характерной чертой советской экономики был чрезвычайно высокий уровень ее милитаризации. Высшее политическое руководство СССР исходило из постулата об антагонистическом противостоянии мирового лагеря социализма и международного империализма. И хотя признавалось, что фатальной неизбежности войны между ними нет, считалось, что с целью надлежащей обороноспособности военная мощь СССР и его союзников должна превышать или хотя бы быть равной суммарной военной мощи всех потенциальных противников.
Между тем СССР по своему экономическому потенциалу в 1,5–2 раза отставал от США, а если взять в целом соотношение стран НАТО и Варшавского договора, то этот разрыв был еще большим. Попытки достичь военно-стратегического паритета, а затем и сохранить его осуществлялись в течение ряда
Колоссальные расходы на военные нужды не могли не привести к серьезным экономическим последствиям. Структура экономического комплекса СССР была крайне деформирована. К тому же, будучи вполне конкурентоспособной в сфере производства вооружений в 50—60-е гг., в условиях смены технологий в конце 70 – начале 80-х гг. она оказалась в проигрыше по отношению к Западу.
Тяжким бременем для СССР было предоставление разных видов военной, военно-технической, финансовой и экономической помощи как странам-сателлитам, так и государствам так называемой социалистической ориентации, разного рода национально-освободительным и коммунистическим движениям.
К 80-м гг. все отчетливее стали проявляться признаки перенапряжения экономики. Стремление идти наравне с потенциальным противником, примерно в 2 раза более мощным экономически, оказалось непосильным и усугубляло и без того плачевное положение экономики.
Кризисные явления в экономике порождали огромные трудности в кредитно-финансовой сфере. В 70—80-е гг. бюджет страны оставался дефицитным. Несбалансированный и неудовлетворенный спрос населения на товары составлял 70 млрд рублей, а это пятая часть годового товарооборота. Расходы же на гонку вооружений, содержание армии, чрезмерно раздутых карательных органов, на поддержку так называемых дружественных режимов и коммунистического движения во всем мире, на войну в Афганистане, развязанную в 1979 г., продолжали расти. Все вышесказанное приводило к обострению ситуации в народном хозяйстве, которое, несмотря на некоторые робкие попытки реформ, оказалось неспособным преодолеть возникшие трудности, обнаруживало стойкие тенденции к снижению темпов роста, застою. В СССР назревал глубокий экономический кризис.
Кризисные явления в экономике отрицательно сказывались на материальном положении населения. Средний душевой доход в СССР составлял 75 руб. в месяц, его имели около 40 млн человек; для 10 млн этот показатель не достигал и 50 руб. При том 15 % населения страны имели средний душевой доход еще ниже обозначенного уровня и по всем общепризнанным в мире показателям жили за чертой бедности. Это приводило к тому, что все меньше людей верили в миф о «реальном социализме». К началу 80-х гг. стала ясной несостоятельность и обещаний руководства страны о том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме.
Все вышеназванное подрывало доверие к КПСС, веру в коммунистические идеалы. Коммунистическая идеология к тому же оказалась неспособной объяснить причины назревавшего экономического кризиса и указать пути выхода из него. В обществе подспудно нарастал протест, накапливалось недовольство существующим режимом.
Подъем гражданского самосознания начался в годы «хрущевской оттепели» (конец 50 – начало 60-х гг.). На волне «оттепели» в Москве, некоторых республиках (в частности, в Украине) возникли так называемые диссидентские группы, исповедовавшие общедемократические идеи. Подобные процессы, хотя и в значительно меньших масштабах, имели место и в Кыргызстане. Среди национальной интеллигенции зрело недовольство состоянием национальной культуры, постоянным сужением сферы применения кыргызского языка, засилием партийной и государственной бюрократии, ограниченностью прав суверенной республики. Это недовольство носило стихийный характер и не обрело в те годы организованных форм, но идеологически подрывало существовавший строй.