Кыргызстан на пути к демократии. Трансформация политической системы
Шрифт:
КПСС установила монополию на идеологию, единственно верным признав марксистско-ленинское учение. Вся жизнь общества была заидеологизирована, жестко регламентировалась. Сердцевиной идеологии провозглашалось всеобщее переустройство общества на основе новых ценностей. Средства массовой информации были под полным контролем власти, государство осуществляло над ними тотальную цензуру. Свободный доступ к информации отсутствовал. Мощная советская карательная система зорко следила за идеологической чистотой не только поступков, но и мыслей советских граждан. Лишь с началом перестройки диктат КПСС несколько ослаб.
Конституция Киргизской ССР провозгласила и закрепила весь демократический спектр прав и свобод человека и гражданина, в том числе гарантировала такие политические права, как право слова, печати, собраний,
65
Там же. Ст. 38–43.
В Киргизской ССР была довольно развитой система общественных организаций, действовали профсоюзные, комсомольские и многочисленные общественные организации. Однако самостоятельной роли они не играли, а работали под руководством и контролем партийных органов, выполняли их волю. В Кыргызстане отсутствовали условия для формирования гражданского общества, сама идея такого общества отрицалась.
Все сказанное относительно существовавших в Киргизской ССР политических институтов, норм и отношений дает основание характеризовать ее политическую систему как тоталитарную. В то же время благодаря именно ей Кыргызстан за годы советской власти, как уже отмечалось выше, достиг заметных успехов в экономической, социальной, культурной сферах.
Вместе с тем политическая система Кыргызстана имела ряд особенностей, отличавших его от некоторых других советских республик. Прежде всего отметим определенную политическую удаленность Кыргызстана от центра. В СССР сколько-нибудь заметные политические, экономические, идеологические идеи и намерения формулировались в центре, политические решения также принимались центром. При этом мнение так называемых окраинных, а тем более небольших республик зачастую просто игнорировалось. Они обязаны были беспрекословно выполнять решения и указания центра. Все это порождало чувство ущербности, неполноценности окраинных республик и их элит, снижало их политическую активность.
Немаловажное значение имел и тот факт, что общественно-политические движения, приобретшие заметное развитие в годы перестройки, формировались в центре, а иногда и ограничивались центром. До окраинных республик они или не доходили вовсе, или «по пути» их актуальность, общественная значимость и острота терялись. Сказывалась и неразвитость системы массовых коммуникаций, заангажированность средств массовой информации.
Для Кыргызстана, его населения характерен своеобразный менталитет, отличительной чертой которого было внешне уважительное отношение к власти на любом ее уровне. Но многолетний советский опыт показывал кыргызам, что власти чужды интересы отдельного человека. В СССР вообще насаждалась идея приоритета коллективных интересов над личными.
На низком уровне было национальное сознание. Официальная идеология, советское государство в целом отрицательно относились к национальным традициям и обычаям, культурным и духовным ценностям кыргызского народа, усиленно насаждая новые традиции, обряды. Постоянно сужалась сфера функционирования кыргызского языка. Все это порождало среди определенных слоев населения недовольство, общественную апатию.
И наконец, еще одно немаловажное обстоятельство. На общественно-политическую жизнь республики влияла (и продолжает влиять до сих пор) клановая структура традиционного кыргызского общества. Наиболее влиятельными были и остаются родовые группировки сары-багыш, бугу, солто [66] . Они не только защищают своих членов, оказывают им всемерную помощь, содействуют продвижению по службе, но и выступают хранителями родовых традиций, определяют нормы поведения, ценностные ориентации, политические пристрастия
66
Постсоветская Центральная Азия. Потери и обретения. М., 1998. С. 296–297.
Отдельного рассмотрения требует вопрос о суверенитете Кыргызстана в составе СССР. В советском государственном праве длительное время господствовала теория ограниченного суверенитета; она нашла отражение и в Конституциях СССР 1924 и 1936 гг., которые устанавливали, что суверенитет союзных республик ограничен лишь в пределах, отнесенных к компетенции СССР. Вне этих пределов каждая союзная республика осуществляет государственную власть самостоятельно. Впоследствии от термина «ограниченный суверенитет» по политическим, а скорее по пропагандистским мотивам отказались. В Конституции СССР 1977 г. зафиксирован статус союзной республики как суверенного социалистического государства. Подобная норма содержалась и в Конституции Киргизской ССР: «Киргизская Советская Социалистическая Республика – суверенное советское социалистическое государство»17. По мнению С. Бабурина, в данном случае «более корректно и юридически точно говорить о реализации в СССР определенной модели совместного суверенитета»18, хотя и эта точка зрения, на наш взгляд, недостаточно аргументирована, поскольку предполагает либо совместное выполнение определенных функций, либо разделение этих функций между отдельными субъектами суверенитета. Но на практике ни первого, ни второго не было.
СССР был провозглашен союзным многонациональным государством, образованным на основе принципа социалистического федерализма. В условиях федерации самым важным является вопрос о том, насколько оптимально и четко, исходя из экономической и политической целесообразности, определены и разграничены компетенции союзных и республиканских органов государственной власти. Однако в Конституциях СССР и 1936 г., и 1977 г. отсутствовали даже общие положения о принципах разделения компетенций, зато делался упор на единство и централизм в управлении, а на практике компетенция союзных органов постоянно расширялась.
Определив вопросы, относящиеся к ведению Союза, Конституция СССР устанавливала, что вне этих пределов союзная республика самостоятельно осуществляет государственную власть на своей территории. Конституция Киргизской ССР содержит довольно внушительный перечень вопросов, относившихся к компетенции республики. Однако этот перечень требует анализа и оценки, ибо без них невозможно составить представление о содержании и объеме реального суверенитета.
Ограничимся лишь несколькими примерами. К компетенции республики относилось законодательство Киргизской ССР. Но на территории СССР действовало единое союзное законодательство, которое обладало верховенством по отношению к республиканскому законодательству. Поэтому если Киргизская ССР и принимала какие-либо законы, то они создавались на основе и во исполнение соответствующих союзных законов, зачастую просто дублируя их. Типичным примером такого законодательства была Конституция Киргизской ССР. Из 172 ее статей 44 дословно воспроизводили соответствующие статьи Конституции СССР; 88 статей отличались лишь редакционно – в них вместо аббревиатуры «СССР» присутствовало словосочетание «Киргизская ССР», а остальные 40 статей, хотя текстуально и не совпадали с союзными нормами, повторяли их концептуально или не несли правовой нагрузки (например, статья о том, что столицей Киргизской ССР является г. Фрунзе).
Конституция Киргизской ССР относила к компетенции республики разработку и утверждение государственных планов экономического и социального развития, государственного бюджета. Действительно, Верховный Совет Киргизской ССР на своих сессиях рассматривал и утверждал 5-летние и ежегодные планы экономического и социального развития, ежегодно утверждал государственный бюджет республики и отчет о его исполнении. Но контрольные цифры и по планам экономического и социального развития, и по бюджету, в том числе применительно к союзным республикам, утверждал Верховный Совет СССР. Верховному Совету Киргизской ССР оставалось лишь разверстывать спущенные сверху цифры по областям, конкретизировать отдельные установки.