Кыш-Пыш и армия Вия
Шрифт:
— Говорит. — неохотно подтвердил Никифор — Но что вам нужно от меня?
Внезапно, из темной части комнаты выпорхнула громадная серая птица и села на высокую спинку кресла, рядом со Львовским. Она до смерти напугала Никифора громким уханьем. Кажется, это действительно, была сова или филин. Судя по размерам, все таки филин. Птица не мигая уставилась на Никифора большими желтыми глазами и замерла в одной позе. Никифор мог поклясться чем угодно, если бы он не видел, как этот филин летает, то принял бы его за обычное чучело.
Львовский
— А вот же она! — воскликнул чародей и полез во внутренней карман, чтобы достать оттуда за хвост белую мышь.
Чучело филина на мгновение ожило и сцапало предложенную мышь. Работай бы господин Львовский в цирке, этот номер, определенно, имел бы оглушительный успех.
— Вы не ответили на мой вопрос? — напомнил Никифор, не обращая внимания на разыгранное не большое представление.
— О чем это вы? Ах, да. Вы, верно, решили, что я пришел покупать вашу душу как у этого бедняги доктора Фауста. Впрочем, такое сравнение не далеко от истины.
— Но я ничего не продаю и не покупаю. — поспешил заверить его Никифор.
— По началу все так говорят. — глаза Львовского полыхнули красными огоньками и он легонько прищелкнул пальцами левой руки, от куда посыпались искры.
Никифор невольно попятился назад и уперся в стол.
Довольный произведенным впечатлением "чародей в отставке" опять рассмеялся себе в бороду.
— Прошу простить меня, герр Муромец. Люблю, иногда люблю малость побезобразничать. Дает о себе знать моя бурная молодость. Хотя у нас, волшебников она никогда не заканчивается. — при этих слова он полез во внутренний карман пиджака и вместо мышки достал оттуда букетик искусственных цветов. Никифор видел подобный трюк миллион раз и не капельке не удивился, если бы искусственные цветы прямо у него на глазах не превратились в еще одну белую мышку для филина.
Никифор обессилено опустился на стул за письменным столом. Была уже полночь и он устал от всяких чудес за сегодняшний длинный день.
— Признаться, я чертовски хочу спать. Если вы пришли не за моей душой тогда зачем же?
Львовский пристально посмотрел на него, а потом вполне серьезно сказал:
— Хочу нанять вас на работу?
— Но я не занимаюсь частным сыском? К тому же нахожусь на службе в отделе…
— Я знаю, где вы служите, поэтому и хочу вас нанять.
— Значит это дело связанно с волшебство?
— Тот, кого мы должны с вами найти, с ним связан.
— И кого же вы хотите найти, здесь, у нас в Харькове, раз приехали сюда из Берлина? У нас знаете не Москва и даже не древний Киев. Может быть, трехголового змея, Кощея бессмертного или Бабу-ягу, собственной персоны? Должен вас огорчить у нас тихий, провинциальный городок, где ничего не обычного не случается.
Несмотря на его саркастический тон,
— Это не совсем так. И вы, герр Муромец, знаете об этом. — возразил профессор, уже избавившийся от своей сигары, чадивший как целая коптильня. — Недавно в здешних местах при очень странных обстоятельствах пропал ребенок.
— Так вы приехали сюда из-за пропавшего ребенка?
— Не только. — Львовский сделал паузу как бы обдумывая с чего начать и оперившись на резной набалдашник своей трости обоими руками произнес — Вы слышали когда-нибудь легенду про Вия?
Глава девятая
Его старейшество Вий Железная нога
До Дня Собрания всего лесного народа оставалось чуть больше двух недель. С приближением этого дня Кыш-Пыш все чаще задумывался о том, что должно было случиться. Если он хотел, оставить Найденыш жить у себя в норе, то нужно получить разрешения перед всем Собранием. Но сделать это не так уж и легко. Главным образом потому, что Найденыш не был гоблином. Он даже не принадлежал к лесному народу. Он был человеком. А значит, любой житель леса видел в нем скрытую угрозу.
В ту ночь Кыш-Пыш допоздна не ложился спать, хотя Найденыш давно уже видел третий сон. Гоблин пробовал отвлечь себя тем, что крутил ручку музыкальной шкатулке и слушал обычно успокаивающую его мелодию. Но сегодня музыка казалась ему слишком заунывной и печальной. Игра со Шкурой, тоже не принесла никакой радости. Ничто не могло отвлечь Кыш-Пыша от переживаний. Ему все время казалось, что в дверь его норы вот-вот постучат и потребуют вернуть ребенка. От этих мыслей длинные уши гоблина начинали дрожать как крылья у стрекозы и ему очень хотелось спрятаться куда-нибудь подальше, в самый темный угол норы.
Внезапно завывший в кронах деревьев ветер сильно испугал Кыш-Пыша. Когда он же понял, что это всего лишь ветер, то отправился проверить все три засова на входной двери. Только после этого гоблин смог немного успокоиться.
Чтобы избавиться от беспокоивших его мыслей Кыш-Пыш даже попробовал биться головой об стенку. Ненужные мысли от этого никуда не делись, зато лоб почему-то заболел. Про лешего он вообще старался не вспоминать. Что будет, если Хозяин леса узнает, про его обман, страшно было представить?
Кыш-Пыш, в который раз, сам себя пожалел:
— Ах, бедный я бедный, ведь я не хотел ни кого похищать. Разве, кому-нибудь теперь объяснишь, что Найденыш оказался у меня случайно. Так получилось. Что же мне, теперь, делать?!
Он со вздохом посмотрел на малыша. После того как гоблин накормил вкусникой с медом, Найденыш заснул свернувшись под одеялом калачиком. Кыш-Пыш поправил на нем одеяло и снова принялся размышлять. Он и не заметил, как сжевал, попавшийся под руку, огарок свечи. Воск застрял между зубов и Кыш-Пышу пришлось потратить немало времени выковыривал его оттуда.