Кыш-Пыш и армия Вия

Глебов Константин

— Виева борода, но почему этот воск такой противный!

И тут Кыш-Пыш, наконец, понял, что ему делать. Разумеется, не с воском, а с Найденышем. Нужно отправиться за советом к самому мудрому, самому опытному и уважаемому представителю лесного народа. А значит Кыш-Пышу предстоял неблизкий путь в жилище старейшины Вия.

Но ведь к Вию с пустыми руками не пойдешь, сразу же одернул себя гоблин. Чтобы добиться помощи от всеми многоуважаемого старейшины, нужно было преподнести ему по истине ценный подарок. Иными словами, чем-нибудь задобрить старика. Иначе, нечего и надеяться на

радушный прием. Только вот беда — где же раздобыть такой подарок, чтобы он понравился Вию? Тут каким-нибудь грибком — мухоморчиком или скажем, прошлогодним желудем не обойдешься. Нужен был по настоящему ценный подарок.

Тем, кто мало сталкивался в жизни с гоблинами, не мешало бы напомнить, что все представители лесного народа очень не любят дарить подарки. Ну, про гномов вообще разговор отдельный, у этих жадин и горсть драгоценных камней, просто так, не выпросишь. Гоблины будут народом менее скупым. Драгоценный камней у них отродясь не водилось, зато желудь, какой заплесневевший или сморщенный гриб, если в гости к ним заглянешь, обязательно дадут. Но для особенного случая у Кыш-Пыш давно был припрятан старый клад.

Всем известно, что настоящие сокровища хранятся именно в кладах. И полночь была самым подходящим временем, чтобы выкопать давно зарытый клад. Следует дождаться, когда филин в лесу трижды громогласно объявит о наступлении самого темного часа суток, когда на небе покажется серебристая луна и когда собравшиеся стаей в Темных Дебрях волкодлаки затянут свою заунывную песню, только после этого клад можно доставать. Это правило действовало всегда, кроме Дня Всех Кладов. В этот день клады следует проветривать и выносить на солнце погреться. Такое случалось не часто, а именно раз в году.

До Дня Всех Кладов было еще далеко, поэтому Кыш-Пышу пришлось чутко прислушиваться к уханью филина в лесу. Хорошо хоть клад, который он зарыл, находился прямо у него в норе. Обычно, клады зарывают где-нибудь под большим камнем или деревом. Нора Кыш-Пыша находилась как раз под обгоревшем пнем большого дуба, поэтому свой сундук с сокровищами гоблин никуда уносить не стал. Тоесть сокровища он, конечно, зарыл, но не в землю как все, а в кучи ненужного хлама. За то время, что Кыш-Пыш прожил в этом лесу, у него накопилось видимо-невидимо всякого добра, расставаться с которым гоблин совсем не спешил.

Он с головой окунулся в огромную кучу, состоящую из корзин, сушенных шишек, корешков, плетенных ковриков, кусочков коры, беличьих хвостов и заячьих лапок. Из кучи он вынырнул, ухватившись за медное кольцо на крышке сундука. Это и был его клад. Сундук не очень-то хотел, чтобы его доставали (все клады любят оставаться на том месте, где их схоронили). Кроме того, он был большой и очень тяжелый, обитый по краям железом. Одному Кыш-Пышу ни за чтобы не удалось сдвинуть его даже с места. Поэтому он призвал на помощь Шкуру, которая вцепилась зубами в металлическое кольцо и перетащила сундук на свободное место, рядом с камином.

Кыш-Пыш поискал ключ от сундука, спрятанный им на самой верхней полки. Ключ не сразу, но нашелся. Прежде чем вставить его в волшебный замок, запиравший крышку сундука, гоблин тщательно отполировал ключ о свою шерсть и наконец,

осторожно просунул в замочную скважину. Изнутри замка сразу же раздалось недовольное поскрипывание:

— Не мешай мне спать. Я старый, проржавевший замок и хочу покоя, а ты открываешь меня почти каждый год!

— Открывайся! Мне с тобой некогда спорить — поторопил его Кыш-Пыш.

За последние несколько десятков лет характер у замка совсем проржавел и испортился.

— Зачем ты вообще меня закрываешь, если открываешь так часто. Тебе что заняться больше не чем!? — продолжал скрипеть замок.

Кыш-Пыш продолжал настойчиво тыкать в него ключом. Наконец, замок сдался и щелкнул два раза по часовой стрелки, после чего сердито выплюнул ключ наружу.

— Теперь, доволен?

— Ну, зачем я только с тобой вожусь? Разве, нельзя было воспользоваться обычным замком? — проворчал себе под нос Кыш-Пыш.

— Конечно, нет! Ты же знаешь, лучше меня никто не убережет твой клад.

С этим заявлением трудно было поспорить. Волшебные замки, тем и хороши, что кроме ключа умеют распознавать хозяина. И обмануть такой замок. Насколько знал Кыш-Пыш, еще не одному вору не удавалось.

Кыш-Пыш покосился по сторонам и убедившись, что никто за ним не подглядывает, приподнял тяжелую крышку сундука.

Сокровища у гоблина было целых три. Сначала, он достал из сундука пару увесистых золотых монет. Когда-то их было гораздо больше, целый сундук. Но две это гораздо лучше, чем целый сундук. Потому что когда монет много, то за ними всеми и не уследишь. Оставшиеся две Кыш-Пыш берег как память. Деньги его совсем интересовали. Какой от них прок в лесу? Не понятно даже, почему люди так гоняются за этими желтыми кругляшками?

Повертев в руках монеты, Кыш-Пыш сразу отложил их в сторону. Не терпелось примерять шлем — рогатый, со вмятиной на боку. Шлем передавался в их семье из поколения в поколения и принадлежал еще легендарному Ульриху Рваное Ухо — основателю рода. Кыш-Пыш любил изредка надевать шлем и чувствовать себя точь-в-точь как великий предок-завоеватель. Одна беда, его уши были слишком длинны и торчали в разные стороны, из-за чего шлем постоянно съезжал на бок.

Кыш-Пыш не устоял перед искушением примерить шлем еще раз. В нем, он покрасовался перед железным блюдом прислоненном к стене и служившем вместо зеркала. Отражение скорчило гоблину недовольную гримасу и скрылось за краем блюда. Шлем пришлось снять и отложить в сторону. Вместо него Кыш-Пыш с трепетом достал третье "сокровище" — лежавшее на самом дне сундука…

Дырявым лаптем он дорожил больше всего. Посудите сами, через такой лапоть можно и на звезды смотреть, и кататься на нем зимой с ледяной горки, и конечно же — хлебать щи. Хлебай себе нездоровье с утра до ночи, все равно не перехлебаешь, все через дырку вытекает. Что не говорите, а дырявый лапоть был настоящим сокровищем.

Кыш-Пыш бережно и нежно прижал лапоть к груди, убаюкивая его как младенца на руках.

Он долго думал, что из трех сокровищ преподнести дедушки Вию в подарок и выбрал самое ценное — дырявый лапоть. Расставаться с такой вещью было нелегко и все же, он твердо решил, что пойдет на такие жертвы.