Л 4
Шрифт:
К нарушителю и хозяину кобылки тут же быстрым шагом направился поджарый страж порядка, но притормозил. Постоял, понаблюдал, как извозчик в быстром темпе сгребает это добро в мешок, погрозил напоследок пальцем и вернулся на свой пост.
Испортилось настроение… Что-то прохладно стало на улице, некомфортно как-то… Тут же сбоку (чтобы уж совсем меня добить) раздался визгливый лай чьей-то мелкой собачонки! И здесь не обошлось без этих вездесущих, как оказалось, маленьких ручных болонок! Или как там они называются? Да какая разница? Вон, кинулась одна такая на нашу лошадку
Кстати, а что это на улице столько праздношатающегося народа? Работать кто будет? Раз война закончилась, так уже всё? Можно ничего не делать?
Так сегодня же вдобавок ещё и воскресенье! Господи, получается, я настолько со всеми этими делами закрутился, что не только о перемирии с немцами забыл, но и счёт дням потерял? Сдвинулся по подушке сиденья в угол, откинул голову назад (фуражка очень удачно на лоб сползла, козырьком глаза прикрыла), прищурился — никого и ничего не хочу видеть…
Хорошо хоть почти сразу же свернули на Литейный. А тут всё-таки народу поменьше…
— Прибыли, Ваше высокоблагородие! — оповестил меня о прибытии негромкий голос возницы, заставил вынырнуть из полудрёмы и открыть глаза. Действительно, прибыли. Полез за деньгами, а денег-то у меня и нет. Как-то я со всеми этими полётами-перелётами абсолютно забыл о нормальной гражданской жизни. Опять же, настолько привык за последнее время на Игоревом иждивении находиться, что и думать о чём-то обыденном и приземлённом (о деньгах, например) совершенно не думал. Зря, как оказалось. Действительность в очередной раз смачно шмякнула по лбу…
О, есть какая-то монетка! Нащупал в кармане и вытащил на божий свет золотой двадцатипятирублёвик! Он-то каким чудом у меня оказался?
Удивлённо смотрю на маленькую золотую монетку, перевожу взгляд на непроницаемое лицо извозчика и понимаю, что сдачу он мне ну никак не сможет дать. А целиком монету отдавать… Да ни за что!
Хорошо ещё, что сообразил оглянуться! И увидел с интересом наблюдающего за разыгравшейся перед ним сценкой дежурного.
— Подожди-ка, братец! — выпрыгиваю из возка, пока извозчик пребывает в растерянности. Не будет же он затевать скандал с целым полковником? Да ещё и перед входом в жандармское Управление? — Сейчас рассчитаюсь…
К сожалению, дежурный или не захотел разменять двадцатипятирублёвик, или у него действительно не оказалось с собой денег. Поэтому пришлось успокоить извозчика, озадачить его дальнейшим ожиданием и направиться наверх, в приёмную. Только там есть хоть кто-то знакомый, к кому можно обратиться с подобной нескромной просьбой…
Выручил меня адъютант Джунковского, снабдил несколькими жёлтенькими
Рассчитался с извозчиком, вернулся в приёмную, ещё раз поблагодарил выручившего меня офицера и прошёл в кабинет начальника. С разрешения, само собой. И сразу нарвался на встречный вопрос:
— Что это за беготню вы тут устроили, Сергей Викторович?
Пришлось объяснять произошедший со мной казус. Ну и при этом монетки как-то сами собой показались. Из рук-то я их так и не выпустил.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Владимир Фёдорович. — Ах, эти. Это из пробной серии. Недавно вопрос поднимали о необходимости чеканить монеты из никеля. Да ещё и вес медных монет намереваются уменьшить в два раза. Вместо пятидесяти рублей из пуда меди собираются начеканить сто рублей. Напрасная затея, так думаю.
Ну, моего мнения тут никто не спрашивает, да и не специалист я в подобных вопросах. Поэтому неопределённо плечами пожал, вроде бы как согласился со словами генерала…
— Вы уж не обессудьте, что в такой день вас пришлось на службу выдернуть, работа у нас с вами такая, — продолжил между тем Джунковский. — Но всё равно долгонько же вы добирались… Как Его высокопревосходительство господин инспектор поживает?
Доложили уже! И когда только успели? И здесь никуда не скрыться от всевидящего ока спецслужб… Если, конечно, ты их хоть как-то интересуешь…
Но и на этот вопрос предпочёл ничего не отвечать. Потому как ответа он и не предполагает. Просто Владимир Фёдорович свою осведомлённость решил лишний раз продемонстрировать. Впрочем…
— Кстати, а где ваши люди? Что-то я никакой охраны от самого дома не наблюдал?
— Сергей Викторович, если вы их не видели, то это не значит, что их нет! — припечатал Джунковский (а фраза-то какая знакомая! Воистину, есть кое-что на этом свете, что века переживёт…). — А сейчас расскажите мне вкратце свои основные выводы по вылету.
— Владимир Фёдорович, ну какие могут быть выводы? Если мы там выступали в роли простых извозчиков?
— Извозчиков, говорите? Да ещё и простых? Хотел бы я, чтобы у меня подобные извозчики в подчинении находились! — хмыкнул и пошутил Джунковский. И мгновенно из добродушного старого знакомого превратился в строгого Главу Отдельного Жандармского Корпуса. — Не прибедняйтесь! Я вас, полковник, не первый день знаю. Так что прекратите Ваньку валять и рассказывайте!
— «Господин»…
— Что? — не понял моего уточнения хозяин кабинета.
— Я говорю, потрудитесь обращаться ко мне «господин полковник», — и пока Джунковский приходил в себя от этакой моей вольности и наглости, продолжил. — Владимир Фёдорович, ну вы же действительно меня давно знаете. Неужели и впрямь думали меня подобной ерундой с панталыку сбить? Не получится! Ничего я вам не расскажу. Подписка не даст!
— Да знаю я! — отмахнулся Джунковский. — А вдруг получилось бы? И опять же я не прошу у вас все подробности рассказывать? Мне выводы ваши нужны. Вы-во-ды! Общие! И только. Кстати, присаживайтесь…