Лабиринт памяти
Шрифт:
Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Драко все же продолжил изливать свои мысли на тонкие страницы дневника.
Гермиона Грейнджер, маглорожденная волшебница, а иными словами просто грязнокровка, ставшая моим школьным врагом наравне со своим золотым дружком Поттером ещё черт знает сколько лет назад. Я бы предпочел не встречаться с ней никогда в жизни, но волею судьбы она очутилась на том же курорте, в то же самое время, что и я. Хуже этого обстоятельства было лишь то, что от гребаной заучки, лохматого книжного червя и в целом скучной чопорной отличницы не осталось и следа. Грейнджер повзрослела, похорошела, изменилась, в конце концов, и одетая в нечто более
Драко замер, внезапно осознав, что теперь он ни черта не понимает. Быстро сменяющимися кадрами перед ним пронеслись воспоминания о днях, проведенных на курорте, и он почувствовал тошноту от того, что понял — чувства к Грейнджер далеко не ограничивались простым вожделением, а вернее сказать, тупым желанием её трахнуть. Какая-то неведомая сила толкала его оберегать её, спасать, вытаскивать из передряг, в которые та попадала с определенной периодичностью, очевидно, позаимствовав эту способность у своего дружка Поттера. Ещё на самом первом занятии танцами, когда Грейнджер упала, Драко по непонятной причине почувствовал беспокойство, и прежде чем успел осознать, что делает, подал ей руку, чтобы помочь подняться. И ведь это было ещё до того, как он начал бесстыдно хотеть её. До того, как окончательно сошел с ума.
От этих мыслей Драко стало дурно и он, отбросив дневник в сторону, поднялся с кресла и плеснул себе в бокал щедрую дозу огневиски. Он не хотел сейчас заниматься самокопанием, как и не хотел пытаться сложить в единую картину абсолютно разные и нелогичные частицы пазла под названием «отношения с Гермионой Грейнджер». В глубине души он чувствовал, что если решит выяснить правду, если всерьез попытается это сделать, то последствия будут необратимыми, пугающими и абсолютно разрушающими. Бывает истина, которая не несет свет, а лишь погружает во тьму, с холодной жестокостью оставляя за собой лишь боль, отчаяние и бесконечное страдание, а потому лучше держаться от неё подальше, лучше оставаться в неведении.
Но, что если это невозможно? Что, если механизм уже запущен и это лишь вопрос времени, когда жестокая правда явно предстанет перед ним? Что, если уже слишком поздно для того, чтобы что-то изменить?
Впервые за долгое время Драко почувствовал страх.
*
На их общее занятие с Марией он пришел первым. Итальянка встретила его приветливой улыбкой и, бегло взглянув на часы, вопросительно на него посмотрела: уже прошло пять минут урока, а Грейнджер всё не было, хотя обычно она отличалась безукоризненной пунктуальностью. Драко равнодушно пожал плечами и сделал вид, что не заметил пристальный взгляд Марии, который, казалось, прожигал его насквозь.
Чтобы хоть как-то отвлечься, он принялся мерить зал шагами, пытаясь унять съедающее его изнутри беспокойство. И хотя это абсолютно противоречило характеру поступков Грейнджер, Драко всерьез опасался, что она и вовсе не придет, выставив его полнейшим идиотом. Казалось, эти минуты ожидания длились вечность, и когда он уже собирался плюнуть на все и убраться подальше из этого дурацкого
Она робко пробормотала извинения и осторожно зашагала в его сторону, хмуро смотря себе под ноги. Драко ждал, что она поднимет на него взгляд, но, как оказалось, тщетно: остановившись в метре от него, Гермиона посмотрела прямо на Марию, подчеркнуто оставив его без внимания.
Вмиг почувствовав раздражение, Драко хотел съязвить, но предпочел промолчать и принять правила игры Грейнджер. Он не мог её винить в том, что теперь она даже смотреть на него не хочет, не то, чтобы о чем-то с ним говорить. И если учесть тот факт, что он ещё вчера решил окончательно покончить с их странными отношениями, то это обстоятельство шло ему только на руку.
— Итак, раз теперь все в сборе, можем начать, — хлопнула в ладони Мария, окинув их воодушевленным взглядом. — Для начала покажите мне, что вы отработали за эти несколько дней ваших самостоятельных тренировок, после чего мы перейдем к следующей части нашего занятия.
В зале повисла тишина. Драко краем глаза увидел, что Грейнджер, как и он, не сдвинулась с места. Она лишь ещё больше нахмурилась и снова уставилась в пол. Поразительно, обычно послушная девочка проявила открытое неповиновение преподавателю. Страшно подумать, чего ей это стоило. Словно в подтверждение его мыслей, Грейнджер тихо, но настойчиво произнесла:
— Мария.
Итальянка, которая на миг отвлеклась на поиски своей волшебной палочки, подняла на неё вопросительный взгляд.
— Мы не можем танцевать вместе.
Услышав её слова, Драко опешил. Что? Ему послышалось, или Грейнджер в самом деле сошла с ума?
— Почему вы так считаете, сеньорита? — скрестив руки на груди, медленно выпрямилась итальянка, вмиг приняв решительный вид.
Гермиона на какое-то время замешкалась.
— Потому что наши отношения абсолютно не позволяют совместно работать.
— Вот как? — недоверчиво изогнула бровь Мария.
— Да, именно так, — нервно сцепила пальцы Гермиона. — Я просто… Я не могу с ним танцевать.
Драко едва не открыл рот от изумления. Нет, Грейнджер определенно сошла с ума. Совершенно точно.
— Хм… Понимаю, — медленно покачав головой, проворковала итальянка и перевела на него ясный взгляд. — А что касается вас, синьор? Вы тоже… не можете танцевать с Гермионой?
Этот вопрос застиг его врасплох, и, судя по тому, как встрепенулась Грейнджер, испуганно на него посмотрев, Драко понял, что не одного его. С мрачным удовлетворением он твердо взглянул на неё, и когда их взгляды пересеклись, Гермиона резко отвела глаза в сторону и, казалось, слегка покраснела. Драко мрачно усмехнулся.
Итальянка ждала ответ, но он не спешил отвечать, не хотел, не собирался. Раз Грейнджер заварила всё это дерьмо, пусть сама и расхлебывает. Он же прекрасно понимал, что вне зависимости от того, скажет он что-то или нет, вне зависимости от слов Грейнджер, им придется вместе танцевать и дальше. Хотят они того или нет. А потому, какой смысл пытаться сейчас что-то доказать, впустую сотрясая воздух? Ведь выхода было всего два: либо ты принимаешь условия Магнолии, либо едешь домой и навсегда забываешь о существовании этого курорта. Третьего не дано. Не может быть, чтобы Грейнджер этого не понимала. Как ни крути, она была умной ведьмой, но всё же что-то толкнуло её на эту последнюю, слабую попытку без последствий отказаться от совместных с ним тренировок.