Лабиринт памяти
Шрифт:
Но они решили бороться. Сдаться без боя было, мягко говоря, не совсем в их характере.
— Суть в том, — после недолгой паузы, произнес Драко, — что мы должны попробовать сделать эту поддержку в воде из статичного положения. Таким образом, у тебя не возникнет подсознательного страха перед падением, ведь максимум, что с тобой случиться — это то, что ты намокнешь ещё больше.
— Стой, так ты предлагаешь начать упражнение прямо сейчас? В таком виде? — недоверчиво посмотрела на него Гермиона. — У меня ведь даже нет с собой купальника!
— А кто сказал, что он тебе нужен? — двусмысленно
Гермиона слегка зарделась и уже собиралась вытащить палочку, чтобы высушить свою одежду, как осознала, что это будет просто глупо с её стороны: всё, что нужно, Малфой и так уже увидел.
«В очередной раз», — сварливо заметил голосок в её голове, и она нахмурилась.
— Единственное, что нам будет необходимо, так это снять обувь и, пожалуй, немного трансформировать свою одежду в нечто более подходящее, — пожал плечами Драко и, развернувшись, медленно зашагал к пляжу. Гермиона последовала вслед за ним, некстати отметив про себя, что сзади он так же хорош, как и спереди.
Следующие полчаса они, хохоча, пытались выполнить поддержку в воде. Малфой был прав — она чувствовала себя гораздо уверенней и почти не боялась упасть, однако всё же входить в верхнюю планку со статичного положения было достаточно сложно, и прежде чем у Гермионы получилось, она несколько раз падала в воду, периодически увлекая за собой Драко. Сейчас ей было на удивление хорошо с ним, и она не знала наверняка, что служило тому причиной: то, что она полностью была увлечена процессом и у неё абсолютно не оставалось времени думать о чем-то ещё, кроме тренировки, или то, что она могла безопасно и абсолютно безнаказанно наслаждаться ощущением его рук на своем теле, его волнующей близостью.
Солнце почти село, когда они, довольные проделанной работой и полностью выбившиеся из сил, решили закончить тренировку. Гермиона наконец-то научилась держать равновесие в поддержке, хотя ещё предстояло отработать этот элемент в движении, что они и решили сделать завтра. Сойдясь во мнении, что всё же тренироваться в воде лучше в специально созданной для этого одежде, оба договорились на следующее занятие прийти одетыми подобающим образом.
Гермиона высушила свой сарафан заклинанием и с неудовольствием про себя отметила, что её танцевальные туфли безнадежно испорчены. Заметив её взгляд, Драко беспечно бросил:
— Не переживай ты за это, Грейнджер. Думаю, старое доброе «репаро» приведет их в должный вид.
— Нет, я уже пробовала. Боюсь, здесь никакая магия не поможет, — расстроено покачала она головой.
— Может магия и не поможет, но деньги точно помогут, — фыркнув, произнес Драко.
— Ну да, любые проблемы могут решить деньги, верно, Малфой? — с легкой издевкой в голосе сказала Гермиона, покосившись на него.
— В большинстве случаев, да, — он пожал плечами. — Но ты ведь так не считаешь, правда, Грейнджер? Это ведь ваша любимая гриффиндорская песнь — «добро всегда побеждает зло», «любовь нельзя купить за деньги» и всё в таком духе.
— А ты думаешь, хорошо меня знаешь? — вопросом на вопрос ответила Гермиона и, скрестив руки на груди,
Драко оценивающе посмотрел на неё.
— Думаю, да.
— Чтож, так удиви меня! Расскажи что-нибудь обо мне, — с наигранным интересом произнесла Гермиона, почувствовав раздражение от излишней самоуверенности Малфоя.
— Я так понимаю, рассказать что-нибудь, выходящее за рамки «ты училась на факультете Гриффиндор и твоим лучшим другом является малыш Поттер», верно?
Она кивнула в ответ, пропустив мимо ушей укол в сторону Гарри .
— Чтож… — вскинул брови Драко. — Твой любимый напиток — тыквенный сок.
Гермиона усмехнулась:
— Слишком просто. Тыквенный сок любят все волшебники.
— Не все. Я, например, не люблю, — возразил Драко с легкой ухмылкой на лице.
— Потому что предпочитаешь что-нибудь покрепче, верно?
— Не всегда, но в целом… Угадала, — снисходительно улыбнулся он ей. — Ну а что, если я скажу, что твой любимый цвет — бордовый?
— Это будет тоже самое, если я скажу, что твой любимый цвет — зеленый, — закатила глаза Гермиона. — Слишком просто.
Драко сощурил глаза, и какое-то время просто всматривался в её лицо, после чего медленно стал говорить:
— Твоё любимое блюдо — индейка со сливами, хотя в детстве ты предпочитала яблочную шарлотку. Твоя любимая книга вовсе не «История Хогвартса», как многие думают, а сборник увлекательных маггловских сказок, которые ты перечитываешь время от времени. И ты не такая черствая, какой кажешься. Порой, тебе безумно одиноко и ты плачешь по ночам от того, что тебя мало кто способен понять за исключением кучки друзей, которых и так можно пересчитать по пальцам одной руки. Хотя и они до конца не осознают, насколько тебе порой не хватает их участия.
— Хватит, — тихо проговорила Гермиона, но Драко продолжал.
— Ты никогда никому в этом не признаешься, но когда тебя никто не видит, ты любишь танцевать под громкую музыку, забывая обо всем. Это тебя расслабляет. Иногда ты даже поешь, причем весьма неплохо, и поэтому однажды выиграла какую-то глупую награду в дешевом караоке-баре, в котором по воле случая оказалась как-то раз вместе с кем-то из родственников. И ещё ты мечтаешь однажды уехать подальше из того серого города, в котором живешь, но твой характер, твоя ненормальная забота о благе других, просто не позволяют тебе этого сделать. Ты слишком много думаешь о своих друзьях и зачастую приносишь в жертву свое собственное благополучие ради того, чтобы им жилось спокойно и хорошо. Вот только порой они сами забывают отплатить тебе той же монетой.
— Я сказала, хватит! — уже почти прокричала Гермиона, и только после этого Драко замолчал.
От их былого отличного настроения не осталось и следа. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, после чего Гермиона тихо спросила:
— Откуда ты все это знаешь?
В глазах Драко внезапно мелькнуло беспокойство, и он удивленно моргнул.
— Честно? Понятия не имею. Просто знаю.
Казалось, он был ошеломлен этим фактом не меньше, чем она сама.
Это не было простым совпадением. Многие вещи, которые он говорил… О них никто не знал. Даже самые близкие ей люди.