Лабиринт Принца Пустоты
Шрифт:
Она кивнула на руки Майлза. Ухоженные и целые, но Таисса помнила, как кисти Александра выглядели на самом деле.
Лара дёрнула головой и быстро вышла.
Дир коснулся плеча Таиссы.
– Идём, принцесса.
– Вы… точно не убьёте друг друга? – охрипшим голосом спросила Таисса, глядя на Майлза и Омегу. – Я знаю, что на моих глазах вы этого делать не будете, поэтому я не хотела бы уходить.
– Посмотрим.
Два одинаковых ответа прозвучали одновременно. Элен и Александр-Майлз коротко усмехнулись друг другу.
– Шуточки у вас, – устало сказала Таисса.
– Таис, – позвал Дир, выпустив её плечо.
Таисса вздохнула и неохотно шагнула вслед за Диром.
У самого выхода ей ужасно захотелось обернуться. Остаться. Услышать, о чём будут говорить Элен и Александр. Человеческий оригинал Найт и главный враг всех Тёмных, неожиданно получивший тело их бывшего короля.
Но Таисса не обернулась.
Глава 17
Когда они почти миновали коридор, Дир остановился.
– Смотри, – произнёс он, указывая Таиссе на круговой ряд символов, обрамляющий потрескавшееся солнце. Совсем мелкий, Таисса едва ли заметила бы эти пиктограммы сама.
– Что?
– Это напоминает мне пиктограммы, которые мы видели в Храме. – Дир осторожно коснулся рисунка, счищая грязь. – Я бы даже рискнул сказать, что вижу тот же диалект.
Таисса моргнула.
– Хочешь сказать, что на стройке нашего Храма подрабатывали инопланетяне?
– Хочу сказать, что мы очень похожи. – Пальцы Дира медленно прошлись по символам, словно рука трёхлетнего ребёнка, читающего по складам. – Изменение восприятия – то, что делает с нами сфера, – не могло бы работать, если бы наши разумы не пересекались. Общие понятия. Время, власть, дружба, вражда, сделка, жизнь… смерть.
– Любовь, – тихо сказала Таисса.
– Думаешь?
Таисса вопросительно посмотрела на него.
– Это сложное понятие, – произнёс Дир негромко. – Допустим, нахождение рядом с кем-то доставляет тебе удовольствие. Это любовь?
– Если очень грубо, то да, – подумав, сказала Таисса.
Дир тихо засмеялся.
– Пожалуй, тогда есть определение, которое подходит всем.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Таисса медленно протянула руку, и пальцы Дира сплелись с её пальцами. Невидимая искра пробежала между ними, и вдруг всё, о чём говорили сейчас Александр и Элен, и всё, что происходило сейчас в большом мире, сделалось неважно. Мир сузился до них двоих.
– Я бы осталась с тобой, – проговорила Таисса. – Если альтернативой было бы оставить тебя здесь и вернуться, я бы отказалась. Так странно, что раньше я этого не понимала.
– Оставить семью и человеческий мир, чтобы застрять со мной посреди ничего? – Уголки губ Дира приподнялись. – Звучит как великолепное приключение.
Таисса не сдержала улыбки в ответ.
– Это тоже искажённое восприятие, Таис, – тон Дира стал серьёзнее. – Здесь и сейчас я готов послать все дела Совета к чёрту и не возвращаться на Землю, если это будет означать, что я никогда не увижу тебя. Но нет решения, на которое не влияют обстановка и обстоятельства. Нет решения, принятого навсегда.
– Есть, – возразила Таисса.
Они молча
– Есть.
Он сделал шаг к ней. Сейчас они стояли вплотную друг к другу под полутёмной бетонной аркой напротив потрескавшегося солнца, но Таиссе казалось, что их освещает яркий лунный свет. Незримое серебро.
– Знаешь, я с самого начала думал, что в воронку затянуло именно меня, – негромко сказал Дир. – Всё началось с кольца на цепочке у меня на груди. А следующая воронка, как мне казалось, настроилась уже на меня, и вас затянуло следом. Из вас всех я ближе всего к Тьену внешне… хотя характерами, пожалуй, больше похожи вы двое.
– Я упрямее, – со слабой улыбкой сказала Таисса.
– Я бы поспорил.
Палец Дира медленно, с нежностью прошёлся по её ладони.
– Я чувствую, что ответственность лежит на мне, – серьёзно сказал Дир. – Не на Майлзе с его генетическим ключом, не на Александре с его интригами, не на Ларе с её ракетами и даже не на Элен Пирс с её непоражением. На мне.
– Только не говори, что ты одолжил у Александра манию величия, – так же серьёзно сказала Таисса.
– Может быть. – Дир не улыбнулся. – Знаешь, принцесса, мне тоже снился сон по пути сюда. В серебре. Что-то из моих детских кошмаров, только он ощущался куда реальнее. И… когда я шагнул в озеро вместе с тобой… сон повторился. Меня выбросило почти сразу, но ощущение я запомнил навсегда.
Таисса ощутила напряжение в его руке. Пальцы, только что гладившие её кисть, словно превратились в холодный мрамор.
– Что там было?
– Я видел вечность, – просто сказал Дир. – Видел время, длящееся столетия, тысячелетия, миллионы лет. И смерть. Умершая ты, умерший Ник… умершие все.
– То есть ты… видел судьбу Великого? Судьбу нашего сына?
– Во сне я понимаю, что я совершил выбор. И это всё ещё я, но я становлюсь… больше. Шире, глубже, непонятнее для самого себя. И эту ношу я уже ни с кем не могу разделить.
Дир глубоко вздохнул.
– Чудовищный сон. Я – властелин мира. Все, кого я знаю, умирают у меня на глазах, и меня перестают сдерживать их призрачные голоса, с которыми, впрочем, я давно перестал соглашаться. Я собираюсь начать реформировать мир, менять его понемногу…
– А к чему всё привело, я видела в своём сне, – пробормотала Таисса.
– Я не видел будущего. Серебро развеялось, и я проснулся. Но если это судьба Великого и его искушение, если никто не может с ним совладать, даже наш сын…
Дир немного помолчал.
– Я не думаю, что всё предопределено, Таис, – наконец сказал он. – Но мы оба получили предостережения, к которым стоит отнестись очень серьёзно. Даже если мы и полагаем, что Принц Пустоты неправ.
– Его аргументы никуда не деваются.
Дир кивнул.
Таисса молча глядела на него. Вечность Стража, вечность Тьена, вечность Принца Пустоты, лишённого даже звёздного неба. И они, Светлые и Тёмные, коснувшиеся этой вечности.
– Когда мы с тобой только встретились у меня в саду, я не могла даже представить, что нас занесёт сюда, – призналась Таисса.