Лабиринт Принца Пустоты

Силаева Ольга

– Дать отпор Великому? Это вообще возможно?

– А у нас есть варианты?

Тёмные глаза Элен смотрели на Таиссу серьёзно и прямо.

– Двадцать два года, – произнесла Элен. – Тьену было двадцать два, когда ты встречалась с ним. Это даёт нам временную рамку.

– Но Тьен начал путешествовать во времени раньше… – начала Таисса.

Элен покачала головой.

– Он сломал реальность и спас тебя в двадцать два, и в этом возрасте он всё ещё был обычным Светлым. Это важная дата, и от неё мы и будем отталкиваться. У

нас есть двадцать два… нет, уже двадцать один год, чтобы изменить мир.

Элен вновь скользнула взглядом по полу. Что она видела сейчас? Собственную юность и маленького сына? Взрослого Эйвена, которого ей так и не случилось обнять?

– Нам нужно строить новое общество, – произнесла она. – Эйвен начал мечтать о нём перед окончанием войны. О мире, где люди стоят наравне со Светлыми и Тёмными, где нам и Совету придётся умерить свои амбиции. И сейчас, когда на горизонте маячит появление Великого, этому обществу понадобится большой запас прочности.

Глаза Элен сузились.

– Совет запудрил людям головы так, что они забыли, что у них есть достоинство, – произнесла она жёстко. – Они вспомнят. И будут твёрдо знать, что никто не имеет права ломать их мир.

– И это будет наш общий мир, – эхом отозвалась Таисса. – Наш мир и наше небо.

Давние слова отца. Те самые, которые Эйвен Пирс произнёс, потеряв способности. Бледный, но несломленный, как Элен сейчас.

Таисса представила лицо отца и тут же закусила губу до боли, чтобы не заплакать. Если бы он сейчас оказался с ними, если бы она могла уткнуться носом в его плечо… но это было невозможно.

– Это наша новая главная задача, – тон Элен стал жёстче. – Тьен твой сын, но я не дам новому Великому корёжить наш мир. И уж тем более не дам Принцу Пустоты решать за нас.

– Думаешь, Страж неправ? – помолчав, спросила Таисса. – Одна жизнь Великого за спасение планеты… в этом есть своя рациональность. Особенно если Великие и правда настолько опасны.

…обломки ракет на дне сферы…

– Если бы сфера ловила только свершившихся Великих, возможно. Но она опасна сама по себе. Страж несменяем, он зациклен на одной задаче, а с состраданием и человечностью дела у него идут всё хуже. Вы с Диром правы: неизвестно, куда новая личность может его занести.

– Мы мудрее, – произнесла Таисса с грустью. – У нас нет сверхценной идеи, как у него.

– Смотря с какой стороны посмотреть, – без улыбки произнесла Элен. – В эту секунду Майлз хочет остановить бешеный поток времени так же сильно, как Принц Пустоты хочет поймать твоего сына.

Время! Время продолжало идти! Таиссу будто что-то подбросило. Она вскочила.

– Я пойду к Майлзу и остальным, – быстро сказала Таисса. – Пока Лара где-то там со своими ракетами, у меня сердце не на месте. Мне нужно знать, что они решат.

Элен смотрела на неё снизу вверх. Бледная, явно слишком измученная, чтобы встать, но уверенная и невозмутимая,

как всегда.

– Есть кое-что, что тебе следует понять, – произнесла Элен ровным тоном. – Из нас всех у тебя самые высокие шансы выбраться отсюда. Возможно, ты единственная, кому это вообще удастся.

Таисса вздрогнула.

– Я? Но Дир и Лара…

– Живы в будущем, – кивнула Элен. – И тем не менее. Ты единственная, в ком Принц Пустоты не видит угрозы. Если мы проиграем, окажемся в саркофагах или умрём, возвращаться и спасать мир придётся тебе.

В молчании они смотрели друг на друга.

– Если ты хочешь сказать, что я должна придушить Вернона во сне и сбежать, я не могу, – сдавленным тоном произнесла Таисса. – Я просто не могу.

– Всё меняется. Возможно, он освободит тебя. Возможно, случится что-то ещё.

Например, Лара пронзит ему сердце ракетой. Дир ударит мечом, Майлз достанет свои клинки, а наёмница Омега…

…никогда не проигрывает.

– Знаешь, – произнесла Таисса, глядя на Элен, – мне хотелось поговорить с тобой совсем о другом. О том, как вы с Майлзом ели печенье в облаках, как Александр закрыл тебя собой и искалечил руку, веришь ли ты в любовь, какие сны снились тебе про Великого Тёмного, путешествовала ли ты во времени… У нас так и не было времени пооткровенничать.

– И вряд ли будет в ближайшем будущем, – спокойно сказала Элен.

– Но если бы было? Что бы ты мне рассказала?

Их взгляды встретились. Элен Пирс едва заметно улыбнулась.

– Когда-нибудь, – негромко сказала она. – Но не сегодня.

Таисса грустно улыбнулась ей в ответ. И двинулась к выходу.

В проёме Таисса остановилась.

– Я не знаю, что мне делать дальше, когда мы с Верноном снова встретимся, – произнесла она. – Можно ли вообще переубедить кого-то словами?

– Ты умеешь то же, что и твой отец, – произнесла Омега ей в спину. – Не проигрывать. Но Эйвен умел кое-что ещё. По крайней мере, иногда у него это получалось – и именно поэтому он держался во главе Тёмных столько лет.

Таисса обернулась.

– Что именно?

Наёмница Омега внимательно посмотрела на неё. И ответила совершенно не так, как Таисса ждала:

– Сделать так, чтобы твой враг не проиграл тоже.

Глава 16

Таисса шагнула на последнюю ступеньку решётчатой лестницы.

Перед ней расстилался короткий туннель. Полукруглая арка и бетонные стены, расписанные полустёртыми граффити и покрытые рисунками.

У Таиссы зарябило в глазах. Яркие трёхмерные надписи выделялись кричащими красками. Резкие, негармоничные цвета, вьющиеся по бетону символы, вереницы кровавых капель, выдолбленные в камне…

В глазах потемнело. Изменённое восприятие Таиссы пыталось подстроиться и прочесть сложные иероглифы, но головная боль и резь в глазах лишь усилились. Таисса отвернулась.