Лабиринт снов
Шрифт:
– А если она прикончит меня там, возле своего логова, то тебе ничего не достанется?
– Ну да.
– Ладно, – сказал я. – Поговорили – и хватит. А теперь мне нужно ехать.
– Эх ты, – заканючил стервятник. – А я тебя считал другом...
– Пока! – Я махнул ему рукой и поскакал к логову зморы.
Серые рыцари за мной не последовали. В конце концов, это было их дело.
Кстати, город за то время, что я блуждал по лабиринту, ничуть не изменился.
Все те же серые полуразрушенные дома, жара и
Ну и ладно.
Когда до черной стены оставалось совсем немного, я проехал мимо старинного, похожего на большой гроб дома. Вдруг с треском рухнул его левый угол, и из образовавшегося пролома выскочил здоровенный, метра два высотой, иссиня-черный паук. Несколько секунд он стоял неподвижно, видимо, осматриваясь, потом медленно, с достоинством, уполз внутрь.
Конь мой вдруг остановился, и я с него слез.
Дальше можно и пешком.
Я хлопнул коня ладонью по шее, и тот тотчас же умчался прочь.
Все-таки лошадью быть хорошо. Отвез кого-нибудь куда надо, а остальное тебя не касается. Можно вернуться на луг и попастись.
Неторопливо, поскольку торопиться мне было некуда, я миновал пару домов, свернул за угол и оказался перед черной стеной.
Когда до нее осталось не больше десяти шагов, я остановился и закурил.
Подождем...
Минут через пять я кинул под ноги окурок и медленно, с наслаждением, его раздавил.
Вот так.
Мне пришло в голову, что черная стена больше всего похожа на поставленное на ребро болото, и я усмехнулся. Посмотрев на свой левый ботинок, я увидел, что подошва на нем вот-вот отвалится.
Ну и пусть.
Я снова взглянул на черную стену.
Теперь она едва заметно колыхалась. Вот из нее выглянул зомби. Пиджак на груди у него был расстегнут. Я увидел несколько небрежно зашитых суровыми нитками отверстий, оставшихся от моих пуль.
– Вам чего? – противным голосом поинтересовался он.
– Пошел в баню, – сказал я ему и добавил: – Козел!
– За козла получишь, – злорадно сообщил зомби.
– Это от тебя, что ли? – спросил я. – Кстати, позови-ка сюда свою хозяйку. Некогда мне тут с тобой рассусоливать.
– Гляди-ка, какие мы сурьезные... – пробормотал зомби и исчез.
Я вздохнул. Почему-то мне было грустно и обидно. Как ребенку, которого поманили леденцом, а вместо него дали лишь фантик.
Наконец из стены появилась змора. За ней, приплясывая и кривляясь, словно паяц, следовал зомби. На лице у зморы было написано почти неподдельное изумление.
– Как? – сказала она, останавливаясь. – Это ты, мой юный герой? Ну хорошо... теперь, когда ты проиграл нашу маленькую игру, мне предстоит придумать, что же с тобой сделать.
Такой наглости я не ожидал.
– Погоди-ка, – опешил я, – но если память мне не изменяет, я должен был найти
– Именно так, – подтвердила змора.
Зомби хихикнул.
– Я его нашел.
– Да, но ты не смог сквозь него пройти, иначе тебя здесь уже не было бы.
– Мне помешал твой слуга.
Я посмотрел на зомби. Лицо у него сейчас было серьезное, задумчивое.
– Ну-ну. – Змора изящным движением поправила выбившийся из прически локон. – А откуда ты взял, что он не должен был этого делать? О том, что буду мешать, я тебя предупредила. Так какая разница, делала я это лично или через своего слугу? Ну подумай, разве ты можешь сказать, что я играла нечестно?
Это меня доконало, и я пробормотал:
– Ах вот так, да?
– Ну конечно, вот так, – ласково улыбнулась змора. Глаза у нее были холодные-холодные, словно ледышки. Вот она засмеялась. Почти тотчас же к ее нежному мелодичному смеху присоединилось гнусное ржание зомби.
И тогда у меня перед глазами поплыла краснота. В бешенстве, не осознавая, что делаю, я рванул из-за пояса кинжал и шагнул к ним.
Увидев это, зомби буквально взревел от хохота. Он хватался за живот, мотал головой, плевался гноем и все никак не мог остановиться. Хохотал, хохотал и хохотал...
А я вдруг понял, что они меня ничуть не боятся. Ни на грамм, ни на волосинку. Это была их ошибка. Они за нее должны были заплатить.
И тогда я решился, а решившись, выпустил кинжал. Он с глухим стуком упал на потрескавшийся асфальт. Змора и зомби перестали смеяться.
Лицо у зморы стало странным. Словно бы она тоже на что-то решилась. Чем-то оно завораживало, так что хотелось смотреть на него и смотреть.
И я смотрел. Я забыл о только что пережитом унижении, о днях блуждания по лабиринту, о мире снов, я забыл...
Откуда-то во мне возникло странное сосущее чувство тоски и печали. Я вдруг понял змору, понял и пожалел. Потому что ей, так же как и мне, было одиноко, и она искала... Ах как же ей было одиноко, этой могущественной несчастной зморе, владелице целого мира, мира ворованных снов.
– Да не было там никакого выхода, – вдруг сказала она. – Не было – и все. Это был обычный дефект стенки сна. Будь с тобой птица-лоцман, она бы его распознала сразу.
Теперь лицо у нее было спокойное, можно даже сказать – безмятежное.
– Если бы тебе удалось его достичь, ты просто проломил бы стенку сна и рухнул в безвременье. Кстати, ты, кажется, один раз уже в нем был. Так что прекрасно представляешь, какой конец тебя там ожидал.
– А зомби? – спросил я.
– Зомби? Он просто тебя туда не пустил. По моему приказу. Для твоего же блага.
– Ну да, и именно поэтому он хотел меня зарубить шашкой?
– Зарубить? – удивленно спросила змора и, повернувшись к зомби, холодно спросила: – Это что еще за новости?