Лабиринт совести
Шрифт:
– Это мой брат Алан. Не верь первому впечатлению, он не всегда такой придурок.
– Обычно я ещё круче, – изобразил бессовестную улыбку Алан, развёл руками, как будто презентуя себя, обернулся и посмотрел на меня с хитрым самодовольным видом, обратился к Деймону: – Представь мне этих прелестных созданий.
– Это Лейли, моя студентка, – буркнул Деймон, не глядя в мою сторону, – а это Никси, не твоё дело.
Алан наигранно изобразил шок и трепет, с неестественной скорбью окинул взглядом Никси и сказал:
– Ну, если сладкий леденец – не моё дело, то так уж и быть, заберу студентку, уговорил, – развернулся танцевальным
Это был он, мужчина, с которым я ехала в поезде, целовалась в купе, ужинала в вагоне-ресторане. Он никем не притворялся, ни от кого не прятался, он был звездой, потому что был собой, и я была так нереально счастлива его видеть, что не могла решить, как реагировать, чтобы не испортить игру.
Он взял мою руку сам, изящным движением положил на свой локоть и повёл меня по аллее в сторону выхода, я смотрела на розы на клумбах, только сейчас их заметив, они были великолепны. Никси за спиной не издавала ни звука, Деймон тоже, я проверила его ауру – безумие успокоилось, он выглядел как обычно. Алан сиял.
– Лейли? Красивое имя, – он наклонился к моему уху и щекотно тронул его губами, шепча: – Обожаю с тобой знакомиться, каждый раз как в первый. – Я улыбнулась и опустила глаза, он сказал громче: – Я Алан. Можешь звать меня Ал, можешь Лан, можешь вообще звать котиком, я отзовусь, я покладистый. Особенно, если меня почесать. Любишь котиков? – Я посмотрела на него, пытаясь поверить, что наконец-то смогу называть его по имени, не скрываясь. Он изобразил возмущение: – Как можно не любить котиков?! Они же умеют вот так! – он резко наклонился ко мне и уткнулся лицом мне в щёку, дотянулся до уха и изобразил мурлыканье, жутко щекотно, я захихикала и попыталась закрыть ухо плечом, он в ответ удвоил усилия, и в дверь мы практически упали, безостановочно смеясь и толкаясь.
Он прижал меня к стене коридора сразу за дверью, обнял и звонко поцеловал в макушку, шёпотом вопя:
– Идеально, Лея! Я знал, что он психанёт, но не думал, что он психанёт прямо настолько! Ставлю что угодно, что они сегодня наконец-то пойдут на нормальное свидание и разберутся. И он перестанет шататься по Академии как маньяк, пытаясь одновременно не показываться ей на глаза и следить за каждым её шагом, меня это так вымораживает. Твоя идея по поводу намагничивания ферромагнетиков электричеством очень интересная, кстати, мне рассказали. Я немного переделал щит на опытном образце, чтобы он электромагнитные волны пропускал, после четвёртой пары попробуем. И ещё у ребят там пара идей появилась, приходи, короче, будет классно. А потом пойдём поужинаем куда-нибудь, да? Сегодня какой-то местный праздник, все рестораны забиты, фиг столик найдёшь, можем просто погулять, как студенты. Хочешь на праздник?
Я смотрела на него, пытаясь угнаться за его переходами и как-то совместить это с его ладонями, наглаживающими мои волосы, плечи, лицо, руки и талию, и пытаясь решить, могу ли я делать то же самое, и чем это будет чревато. Он ощущался как рай, его хотелось касаться максимальной площадью кожи, но мы стояли посреди коридора, и сюда в любой момент мог зайти кто-нибудь из администрации, а мы как бы только что познакомились...
– Лея, посмотри на меня, – прошептал Алан, взял
Я улыбнулась и обняла его, прижимаясь лицом к его шее, утопая в его запахе и объятиях, он меня поглотил, и всё стало именно так, как он обещал – хорошо.
– А может, к чёрту пару? – шепнул мне на ухо Алан, я тихо рассмеялась, он кивнул и пожал плечами: – Вся Академия видела, как у Деймона крышу рвануло. «Деймон» не может вести пару, у меня стресс, мне надо... это... помедитировать там, в себя прийти. Пойдём вместе? Помедитируем, всё такое.
– Я обещала угостить обедом Сари. Обед начинается в половине второго.
Он посмотрел на часы и сказал:
– У нас есть немного времени. Успеем выпить успокоительный вискарь. Рано? Ну чаёк. Компотик какой-нибудь. Ты знаешь, где можно раздобыть какой-нибудь годный компотик?
Я с огромным усилием оторвалась от него, поправила одежду и кивнула:
– Знаю, пойдём.
***
11-6. Успокоительный компотик с Аланом
Я повела его в кафе рядом с тем, в котором собиралась угощать Сари. Мы заказали кувшин компота, к которому Алан выбрал три разных десерта, от которых попробовал по чуть-чуть и отдал мне самый вкусный, а себе заказал ещё, я смеялась всё время.
На нас поглядывали, я слышала шепотки, большая часть сплетников задавалась вопросом, кто этот красавчик, меньшая принимала Алана за Деймона. Я была уверена, что он тоже это слышал, посмотрела на него и шёпотом спросила:
– У тебя не будет проблем?
– Не-а, – он с довольным видом облизывал ложку и поглядывал на следующее блюдо, – я пришёл сюда телепортом по зову брата, который был в опасности, это подпадает под форс-мажорный пункт правил миграционной политики Содружества, я могу здесь находиться, пока я здесь нужен. Если мной заинтересуются и начнут задавать вопросы, я просто слиняю телепортом, нет тела – нет дела.
Мне стало немного легче. Он ел, я любовалась, поглядывая на часы – обед с Сари пропустить не хотелось. Говорить о сложных юридических вопросах не хотелось ещё сильнее, и я мысленно отложила их на вечер. Алан спросил:
– Так что по поводу праздника? Я узнал, это гномья традиция, они танцуют на площади, потом идут к реке и запускают там бумажные фонарики, летающие и плавающие, должно быть весело. Пойдём?
– Давай.
Он улыбнулся и задумался о чём-то приятном, я просто созерцала и блаженствовала. Потом с неожиданной смелостью спросила:
– У тебя есть джинсы? Это такие человеческие штаны с карманами.
– Конечно, а что? – он посмотрел на меня удивлённо, я улыбнулась:
– И у меня есть.
– Да ладно?! Надевай вечером, на таких тусовках это самая лучшая одежда. И я надену. Будем бандой.
Я рассмеялась, представляя эту картину, невольно вспомнила свои размышления на набережной, в тот день, когда Никси впервые надела каблуки, а я впервые задумалась о карьере преступницы. Потом в который раз вспомнила о его очень странном предложении, и в который раз отогнала эту мысль – от неё было неловко, лучше бы этого никогда не было.