Лабиринт совести
Шрифт:
– Мы можем не подходить на расстояние прямой видимости, пусть общаются как им хочется. Мне будет достаточно видеть ауры, я буду точно знать, что она в безопасности, и если что-то пойдёт не так, а она ничего не предпримет, я либо вмешаюсь, либо вызову патруль. Если всё пройдёт хорошо, то они даже не узнают, что мы здесь были.
Алан был явно недоволен, но промолчал. Мы шли какое-то время в тишине, я рассмотрела под деревом на скале ауры Никси и Деймона, им было хорошо, я вздохнула с облегчением и пошла медленнее. Алан осмотрелся и указал на ответвление тропинки, спускающееся ближе
– Пойдём туда, фонарики запустим. Их ещё собрать надо и поджечь, как раз успеем к основной волне.
Я сошла с тропинки, осторожно пробираясь между стенами камыша, полушутливо пробурчала:
– Это природоохранная зона, здесь нельзя использовать открытый огонь.
– Ага, – Алан указал на старое кострище в небольшом рыбацком закутке, мимо которого мы проходили, – я вижу, тут все такие законопослушные. Давай тут и останемся? Тут бревно есть, и дрова даже есть. Тебе же уже видно твою Никси?
Я кивнула и пошла за ним. Он осмотрел обложенное крупными камнями кострище, рогатины для удочек, толстое ошкуренное бревно, поставил возле него пакет с едой, из второго пакета достал фонарики и вручил мне мой, сам начав собирать свой – он продавался в сложенном плоском виде, его нужно было правильно развернуть, и закрепить внутри маленькую свечу. Алан собрал свой фонарик довольно быстро, с возмущением обнаружив, что на пион он похож только цветом, а лепестки у него точно такие же, как у моего. Возмущался, что его надули, обещал найти того афериста, который продал ему этот «пион» и затаскать по судам, я смеялась не переставая. Мне мой лотос очень нравился, хотя тоже выглядел не так, как демонстрационный образец, который стоял на прилавке собранным – тот был раза в полтора больше и вдвое пышнее. Мой фонарик был небольшим и аккуратным, всего с тремя рядами лепестков, но хотя бы с цветом меня не обманули, уже хорошо.
??????????????????????????
Когда по воде мимо нас поплыли первые фонарики, Алан недовольно осмотрел свой, всё ещё бурча по поводу некоторых охреневших гномов, наживающихся на доверчивых демонах, поджёг свечу и отправил фонарик в центр реки левитацией, поставив на воду впереди всех остальных. Я тоже подожгла свой и поставила рядом, издалека они выглядели очень красиво. Алан наклонился и шепнул мне на ухо:
– Мой всё равно твой обгонит.
Я рассмеялась, потом убедилась, что он прав – его фонарик плыл быстрее. Я только сейчас подумала, что мы не вкладывали в фонарики записок, и спросила:
– А они что-то значат?
Алан загадочно улыбнулся, потом резко перестал – его фонарик загорелся. Я тоже замерла, глядя как алый лотос за секунду превращается в пепел, а свеча и остатки бумаги погружаются под воду. Алан выглядел так, как будто его это задело до глубины души, я неуверенно повторила вопрос:
– Фонарик что-то значит?
Он посмотрел на меня, ненатурально улыбнулся и отмахнулся:
– Да ничего. Твой-то выжил, так что... Ничего они не значат, глупый фонарик, ерунда. – Он пытался выглядеть равнодушно, но я видела, что это не так, и вдруг заметила, что Никси тоже резко перестала быть весёлой, а я так увлеклась Аланом, что пропустила момент, когда это произошло.
Алан заметил
– Что случилось? У мелких что-то не так?
Я медленно кивнула, погружаясь в ауры и пытаясь сосредоточиться изо всех сил, чтобы рассмотреть побольше:
– Никси из-за чего-то расстроилась, сильно. А Деймон нервничает.
– Чёрт... – Алан крепко зажмурился, потом взял меня за руку и шепнул: – Можно я через тебя посмотрю? Я сильный менталист, я умею.
– Смотри.
Его влияние осторожно пробралось по моей руке вверх, до глаз, я такой магии ещё не видела, но интуитивно «подвинулась», пропуская его, и мы стали смотреть вместе, как будто до этого я смотрела в бинокль, а сейчас отдала ему одну линзу. Никси плакала, Деймон злился, потом она исчезла в телепорте, а он остался. Я пустила узконастроенный поисковый импульс кругом, и нашла её – Никси была в общежитии водных и чувствовала себя ужасно. Деймон стоял неподвижно и злился всё сильнее.
Я открыла глаза и посмотрела на Алана, он выглядел страшно раздосадованным, взял меня за вторую руку и мрачно сказал:
– Он себя ненавидит. Я его чувствую, у нас ментальная связь. Ему очень хреново. И вполовину не так, как ей, но поверь, она через час забудет, а он себя будет казнить ещё год. И ему нужна моя помощь прямо сейчас, так что, прости, свидание окончено.
Я кивнула и попыталась забрать руки, но он не отпустил, смотрел в сторону и как будто думал о чём-то, неуверенно сказал:
– Как думаешь, что она будет сейчас делать?
– Учитывая то, что она готовилась к свиданию, она точно потратила море сил на наведение красоты. И все её усилия, получается, пропали впустую. Учитывая её настроение в последнее время, я почти уверена, что сидеть дома она не будет.
Алан усмехнулся, опять задумался и кивнул:
– Ага, уходит. Слушай... Как бы она чего не натворила, а? Может, я тебя отправлю за ней? Присмотришь, чтобы она никуда не вляпалась, а я пока страдальцу мозги вправлю. Если что, позовёшь меня.
– Как?
– Мысленно, – он улыбнулся и отпустил мои руки, тронул кулон у меня на груди: – Дай мне вот эту штуку, я потом верну.
Я расстегнула кулон, он снял часы и протянул мне:
– А я тебе дам вот это. Так легче удерживать канал связи. Если Никси начнёт буянить, или вешаться на кого-нибудь прям серьёзно, мысленно зови меня по имени, я отвечу тоже мысленно, не пугайся. В пределах города я дотянусь.
– Круто, – я отдала ему кулон и надела его часы, получилось только выше локтя, он тихо посмеялся, осмотрелся и забрал пакет с едой, сказал:
– Я тебя телепортирую к Никси, она будет к тебе спиной, метрах в десяти. Через пару часов пересечёмся, я думаю, Деймон возьмёт себя в руки к этому моменту.
– Хорошо.
– Готова?
– Да.
И я оказалась на бульваре Поэтов, шумном и ярком, Никси шла впереди, яростно стуча каблуками и виляя бёдрами. На мне были мягкие эльфийские туфли без каблука, так что я преследовала её неслышно, изучала ауру – там бушевали демонические волны и кипела обида, заворачиваясь медленными тяжёлыми клубами, как густое колдовское варево, которое почти дошло до нужной кондиции.