Лабиринт судьбы

Красовская Юлия Владимирована

Однако Федор Иванович был действительно не только настоящим профессионалом в своем деле, но и хорошим организатором. Ему удалось найти общий язык с завхозом Иваном Акимовичем, и через несколько дней вовсю закипела работа, да так, что скоро вся территория кремля напоминала одну гигантскую стройплощадку.

— Эй, ребята, Постникова не видели? — с вечной тоской в голосе взывал ко всем Иван Акимович.

Он обошел уже почти все точки, на которых велись работы, но все было безрезультатно —

Федора Ивановича там не было.

— Да в трапезной только что был… — наконец ответили ему. — Там спросите.

Ивану Акимовичу повезло — он действительно нашел Постникова в трапезной, где тот осматривал старую русскую печь, выложенную изразцами и расписанную вручную.

— Что случилось, Иван Акимович? — спросил Федор Иванович.

— Да вот, Федор Иванович, там Лукерья пришла, принесла какую-то икону.

— Лукерья? Какая Лукерья? — не понял Постников. — Кто это?

— Да здешняя она, в поселке живет, — стал объяснять Иван Акимович. — Федор Иванович, вы уж посмотрите сами, что она принесла. Она там, у ворот.

— Ну хорошо, сейчас приду, — со вздохом сказал Постников.

Пришедшая оказалась женщиной лет пятидесяти, скромно и аккуратно одетой, державшейся просто, но достойно. Увидев Постникова, она поклонилась ему и протянула завернутую в полотенце икону.

— Простите, как вас по отчеству? — поинтересовался Федор Иванович.

— Люди Лукерьей зовут, — ответила женщина.

— Ну хорошо, Лукерья, давайте в дом пройдем, там посмотрим.

Войдя в избу, Постников положил сверток на стол и развернул его. Там действительно находилась очень древняя икона Казанской Богородицы. Взяв в руки реликвию, он долго и внимательно всматривался в нее.

— Откуда это у вас? — поинтересовался он.

— Она мне еще от бабки досталась…

— Почему же сейчас хотите отдать?

— Богоугодное дело вы начали — монастырь возрождаете… Эта икона там у дела будет. Мне она в трудное время помогала, теперь пусть людям помогает… Я уж и с батюшкой поговорила, он согласен… — объяснила гостья.

Тут, скрипнув дверью, в избу вошел Саша.

— Федор Иванович, — сказал он Постникову, — вас там Иван Акимович с утра ищет.

— Уже нашел, Саша. Вот познакомься, это Лукерья. А это Саша, будущий художник. Тоже здесь работает.

— Здравствуйте, — женщина также поклонилась Саше. — Ну, пойду я…

— До свидания… Спасибо вам, — поблагодарил ее Постников.

— Спаси Господь… И вам до свидания… — ответила Лукерья и направилась к выходу.

— Кто это? — удивленно спросил Саша, когда за Лукерьей закрылась дверь.

— Да вот, эта женщина тут неподалеку живет. Она икону принесла в дар монастырю.

— Это вас поэтому Иван Акимович искал?

— Ну да, просил посмотреть.

—

А что, действительно ценная икона?

— Да, Саша, довольно древняя, — уверенно ответил Постников. — На первый взгляд, восемнадцатый век.

— Интересно, откуда она у нее?

— Говорит, еще от бабки досталась…

— Можно посмотреть?

— Держи. Да не робей ты так, — улыбнулся Постников.

Саша осторожно взял в руки потемневшую от времени деревянную икону Пресвятой Богородицы. От светлого лика ее исходило тепло.

— Ты что? — спросил Постников, увидев, как изменилось Сашино лицо.

— Тепло как… — тихо ответил он.

— Конечно, тепло, — улыбнулся Федор Иванович. — Ну, давай сюда. Пока пусть тут полежит.

Саша продолжал стоять в задумчивости.

— Федор Иванович, — наконец заговорил он. — Я тут подумал. Глаза у нее, у этой женщины…

— У Лукерьи?

— Да. — Саша подбирал нужное слово. — Странные какие-то… Грустные уж очень…

— Так она уж сколько лет здесь живет, — ответил Постников. — Погрустнеешь тут…

Глава 8

…Ясное летнее утро началось как обычно и быстро перешло в трудовой, шумный день.

Было около полудня, когда Саша открыл тяжелую церковную дверь и вошел в прохладный полумрак.

Уже неделю рабочие ремонтировали свод, и Постников почти все дни проводил в церкви, смотрел, как штукатурят стены и затем выравнивают их, чтобы художникам потом легче было работать.

Пробираясь сквозь стоящие высокие лестницы, Саша смотрел наверх, где на установленных деревянных перекладинах трудились реставраторы. Кто-то из них лежал, а кто-то сидел на корточках, вовсю орудуя своими инструментами. Работать в таком положении было крайне неудобно — быстро уставали руки. От одной и той же позы долго потом ныло все тело. Работа продвигалась медленно, совсем не так, как ожидал Постников. По-кошачьи ловко забираясь на шаткую деревянную конструкцию, мастер оценивал сделанное и тут же делал поправки, если что-то было не так.

С трудом разглядев Постникова на верхних досках, Саша позвал его. Звуки его голоса, ударившись о стены, разнеслись по всей церкви.

— Сейчас спущусь! — крикнул Федор Иванович.

— А можно мне к вам подняться? — попросил Саша.

И, не дожидаясь ответа, полез наверх.

— Саша, осторожно! — предупредил его Постников. — Не торопись, слышишь?

— Слышу, Федор Иванович, я очень осторожно!

Саша медленно поднимался, удивляясь про себя, как это люди, работающие здесь изо дня в день, по несколько раз поднимаются по этой шаткой конструкции. Добравшись, наконец, до цели, с облегчением вздохнул: