Лабиринты ангелов
Шрифт:
Контраст жизненных событий поражал своей разницей, словно обнажая старые раны. Ещё несколько дней назад он чувствовал себя, наверно, самым счастливым человеком на земле. На прошлой неделе произошли важные перемены в карьере, которые как нельзя кстати вписывались в будущие планы. От успеха и перспектив кружилась голова, гордость за повышение, удовлетворение личных амбиций, любовь и уважение Элики, материальное благополучие – всё, о чём может мечтать любой человек в его годы! Резкий подъём и неожиданное пике. Непредсказуемое и непредвиденное.
Горечь от утраты вгоняла в жесточайшую депрессию, усиливая душевные страдания. Мысли о суициде всё чаще овладевали сознанием, как единственный выход прекратить этот ад. Алексу с трудом удавалось отгонять их прочь.
Все эти несколько дней он находился дома, никуда не выходил, не отвечал на телефонные звонки. Ещё в понедельник он позвонил в корпорацию и сообщил о своём появлении только через неделю, не вдаваясь в подробности. Кроме этого звонка, о работе он так ни разу и не вспомнил, как будто её больше не существовало в его жизни.
В четверг заходили полицейские. Следователи расспрашивали о последнем дне жизни Элики. Думман рассказал всё, что знает, не вдаваясь в подробности. Полиция заинтересовалась временем приезда Алекса после клуба домой, так как он не мог точно вспомнить, когда это было – то ли в третьем часу ночи, то ли в четвёртом или пятом. Уцепившись за неясность, сержант начал детальней выяснять события той ночи. Чтобы отвести от себя подозрения, Алексу пришлось сообщить об одном человеке, который может подтвердить его алиби, указав на мисс Эвил Хейлин.
Полицейские заявили, что в ходе предварительного расследования следствие склоняется к версии о суициде Элики Смит. Это же подтверждали и медики, не выявив на теле погибшей насильственных признаков, в том числе и сексуального характера. Свидетелей разыскать не удалось, но следователи продолжают работать в этом направлении. В конце встречи полицейские взяли с Алекса подписку о невыезде и предупредили, что всё ещё раз тщательно проверят и, если будет необходимо, вызовут на официальный допрос. На этом их беседа закончилась, и правоохранители удалились.
Что произошло той трагической ночью, Алекс прекрасно понимал. Вернувшись домой, Элика застала его с Хейлин. Не выдержав удара, она решила свести счёты с жизнью. Место, где это случилось, хоть и было символичным для них, большого значения не имело. Сам поступок, зная характер Элики, без сомнений, был спонтанным и эмоциональным. Обидевшись, она могла замкнуться в себе и подолгу не разговаривать – детство в приюте наложило свой отпечаток. Учитывая такую особенность, он старался обходить резкие углы в спорах. Если всё-таки между ними возникали мелкие ссоры, он выдерживал нужную паузу и первым подходил мириться. Сделать это было не всегда просто из-за наличия своего мнения и чувства собственной правоты. Однако обидчивость с головой перекрывалась любовью к Алексу. Он видел и очень ценил её
Алекс мучительно тяжело для себя признавал, что его недостойное поведение спровоцировало Элику на трагический поступок.
В понедельник, весь разбитый, с большим нежеланием он вышел на работу.
Глава 11
Утренняя суета понедельника ничем не отличалась от типичных будней. Поднимаясь к себе на этаж и здороваясь с коллегами, Алекс понял: личная трагедия известна всем. Сожаление и сочувствие, которые выражали коллеги мимикой, свидетельствовали именно об этом. Дежурное сострадание откровенно раздражало, придавливая тяжёлым грузом и без того измождённое состояние.
Алекс зашёл в кабинет, сел в кресло, повернулся к окну и закурил. Белое облако дыма поднялось к потолку, вытягиваясь вентиляционной вытяжкой. Настроение было подавленное. В голове царила пустота. Готовность к работе стремилась к нулю.
В дверь постучались. Реакции не последовало. Ещё раз негромкий стук. Не обращая внимания, хозяин кабинета продолжал затягиваться сигаретой. Стук повторился более настойчиво. По лицу пробежала тень недовольства.
– Войдите, – сказал он раздражённо.
Дверь открылась. В кабинет вошёл Ник. Алекс на секунду обернулся.
– Ты… заходи, – прозвучало равнодушное приглашение.
Выдержав короткую паузу, Ник тихо проговорил:
– Извини. Я всё знаю. Прими мои соболезнования, мне очень жаль.
Не отрывая взгляда от окна, Алекс отрешённо спросил:
– Это всё?
Видя нежелание друга разговаривать, Ник удалился.
Накопившиеся за неделю дела нуждались в решениях. Через час, немного отойдя и собравшись с мыслями, Алекс вышел в офис и сделал заявление:
– У кого есть вопросы по работе – заходите.
Сотрудники переглянулись и начали согласовывать между собой, кто за кем идёт к директору.
Приём каждого работника в этот раз был коротким. Алекс говорил мало, больше слушал, пытаясь изо всех сил сосредоточиться, но полноценно настроиться на обсуждение рабочих вопросов не получалось. Раздав указания, он вызвал к себе Ника. Через минуту тот уже сидел в кабинете.
– Ладно, расскажи, как дела в корпорации.
– Алекс, тебя все понимают и сочувствуют.
– Я не об этом, – прозвучал холодный ответ.
– Всё понятно. Значит, так, – Ник заметно нервничал. – Мистер Морро лежит в больнице, очередной приступ, но вроде бы идёт на поправку. Он искал тебя, спрашивал, чем может помочь, но твой телефон был отключён. Вместо него всеми делами в корпорации занимается Эвил. Департамент работает в обычном режиме. Все ждали тебя.
Алекс кивнул и взял лист бумаги.
– Мой рапорт. Меня не было неделю. Причину, надеюсь, объяснять не нужно. Занеси в приёмную шефа.