Лабиринты наших желаний

Шнайдер Анна

— А ты не видела, что ли? — засмеялась Настя, поглощая свою порцию, с кокосом. — В соседней башне магазин, называется «Свит дрим», ну типа сладкая мечта. Там домашнее мороженое, йогурты и десертики всякие вкусные.

И тут всё встало на свои места. Ксюша частенько проходила мимо этого чудо-магазина, но внутрь даже не заходила — цены там были космические. С такими ценами не то, что в трубу — в космос можно улететь.

— Видела, — она кивнула, глядя на Игоря Андреевича: тот как раз заходил в комнату с большой

коробкой. Они с Настей сидели в гостиной — это была та самая комната, больше всего поразившая девушку при первом посещении квартиры, настолько здесь было просторно. Стол стоял возле окна, и так как оно занимало всю стену, то создавалось впечатление, будто ты сидишь на улице. И высоко было настолько, что Ксюша ощущала почти постоянный позыв в туалет.

— Игорь Андреевич… А вы почему без мороженого? — поинтересовалась она у подошедшего мужчины, но ответить он не успел.

— А папа не любит мороженое! — фыркнула Настя. — Но это и хорошо! Нам больше достанется.

— Настя! — засмеялся Игорь Андреевич. — Никакой добавки, я предупреждал. Следующая порция — завтра.

— Нет в жизни счастья! — заключила девочка, отставляя в сторону пустую креманку. — Ни мороженого, ни котёнка — ничего мне нельзя!

— Котёнка? — удивлённо переспросила Ксюша. — Какого котёнка?

— Обычного, — пожала плечами Настя, а Игорь Андреевич пояснил:

— У нас никогда не жили ни кошки, ни собаки, потому что у Вероники, моей жены и Настиной мамы, была сильная аллергия на животных. Чего мы только не перепробовали, ей самой хотелось кого-нибудь завести. Но… увы.

— Я слышала, существуют прививки от аллергии. — Ксюша нахмурилась. — Неужели совсем ничего не помогло?

Она не сказала «с вашими-то деньгами», то Игорь Андреевич понял и так. Улыбнулся, качая головой.

— Ксения, деньги дают дополнительные возможности, но они не способны творить чудеса. Увы, но Вероника озаботилась своей аллергией уже во взрослом возрасте, а там эффективность излечения ниже, чем у детей. Может, со временем и помогло бы… Но потом нам стало не до лечения аллергии.

Ксюша поняла, о чём он говорил. Опухоль мозга — какая там аллергия…

— Но мы отвлеклись от темы сегодняшнего вечера, — продолжал между тем Игорь Андреевич. — Эта игра называется «Билет на поезд»*. Играли когда-нибудь в неё, Ксения?

(*Реально существующая настольная игра. Так же, как и все нижеперечисленные.)

— Нет, — она помотала головой.

— Сейчас научим! — радостно хлопнула в ладоши Настя. — И мороженое есть не забывай, а то тает же! Или, если не хочешь, я съем!

— Настя.

— Я помню. Но чего добру пропадать?

Игорь Андреевич фыркнул, открывая коробку с игрой. Внутри оказались маленькие вагончики пяти разных цветов, фишки этих же цветов и целая куча каких-то карточек. А ещё — большая стилизованная карта с маршрутами.

Нельзя сказать,

чтобы Ксюша любила настольные игры, но когда Игорь Андреевич стал объяснять ей правила, она увлеклась. Здесь нужно было собирать карточки с изображением различных поездов, а потом строить маршруты, но не просто так, а по заранее выбранным заданиям. Игра заканчивалась, когда хотя бы у одного из игроков кончались игрушечные маленькие вагончики. У Насти эта игра, как выяснилось, была самой любимой.

— Люблю её больше всего, даже не знаю, почему. Ещё «Колонизаторы» и «Доббль» тоже, но меньше…

— А мне «Диксит» нравится, — сказал Игорь Андреевич. — Играли когда-нибудь, Ксения?

— Нет, — ответила девушка, ощущая себя неандертальцем. — А что это?

— Отличная игра, я думаю, вам понравится. Она хороша для людей с воображением. Надо придумать ассоциацию к карточке с каким-либо изображением, а другие игроки должны угадать по ассоциации, о какой карточке идёт речь.

— Я не люблю, — скривилась Настя. — У папы вечно ассоциации какие-то… непонятные. Не знаю, где он их берёт, но я не врубаюсь.

— Увы, — фыркнул Игорь Андреевич. — Я пытался упростить, но ей в таких случаях быстро становится скучно. Поэтому играем в «Билет на поезд» большей частью, там вдвоём тоже неплохо играется, а если большая компания — то в «Уно».

— А, — оживилась Ксюша. — «Уно» я знаю. Играли однажды на дне рождения однокурсника.

Первая партия длилась минут сорок, и выиграл её Игорь Андреевич. Настя, вздохнув и заявив «вот так всегда!», утопала в туалет, а Ксюша наконец закончила есть своё уже совершенно растаявшее мороженое.

— Понравилось? — спросил Игорь Андреевич, когда девушка отодвинула креманку.

— Что именно? Игра или мороженое?

— Всё вместе.

Мужчина улыбался, глядя на Ксюшу тепло и участливо, и от одного этого взгляда ей хотелось замурлыкать, подставляя беззащитную шею.

Вспомнив, как Игорь Андреевич целовал её, Ксюша слегка покраснела, опуская глаза.

— Понравилось. И вкусно, и интересно.

— Я рад.

Она молчала, не глядя на него, и чем дольше продолжалось это молчание, тем больше горели щёки. Ведь Игорь Андреевич по-прежнему смотрел на Ксюшу… а Настя всё не возвращалась. Специально, небось, наедине их оставила. Маленькая интриганка…

— А кем была Настина мама? — вдруг спросила Ксюша, сама от себя не ожидая, что задаст подобный вопрос.

— Кем была? По профессии?

— Ну… да.

— Художником по костюмам. Очень талантливым.

— Вы с ней на работе встретились? В вашей студии?

— Почти. У конкурентов увидел, понравилась. Женился и переманил.

— А сколько времени вы жили в браке?

— Четырнадцать лет. Вероника умерла за месяц до нашего пятнадцатилетнего юбилея.

Ксюша выдохнула, нервно сцепляя руки.