Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада
Шрифт:
– Доктор… – позвал его санитар, все еще размышляя, подтолкнуть ему девушку в кабинет или же дождаться, когда доктор пригласит ее сам. – Доктор! – повторенное еще раз, это слово звучало уже более настойчиво. Звук стремился добраться до самых потаенных уголков сознания мужчины, желая выдернуть его из тумана размышлений. – Док…
– Кристал, ты можешь войти, – неожиданно быстро и громко сказав это, доктор шумно вздохнул. Девушка осторожно прошла внутрь, а санитар быстро закрыл за ней дверь.
Какое-то время она не решалась подойти к кушетке и столу и, робко
– С вами все в порядке? – тихо спросила она.
– Да… – так же тихо, почти шепотом ответил он, продолжая смотреть в окно. – Просто я размышлял…
– О чем? – он не заметил, как девушка сделала несколько шагов вперед.
– Тот сад, в котором мы были вчера… Он действительно так много значит для тебя? – смятение поглотило его, мужчина боялся ответить самому себе на единственный вопрос, ответ на который интуитивно всплывал в его голове: «Хотел бы и я иметь подобный сад, где смог бы хоть ненадолго укрыться от этого мира!»
– Я же предупреждала вас! – тихо ответила она, склонив голову. Ее руки, до этого с силой прижимавшие к телу листы, разомкнулись, и, шелестя, словно листва деревьев на ветру, бумага упала на пол. – Зачем?
– Не важно, – тихо ухмыльнувшись, он обернулся и посмотрел на свою пациентку.
Немного сонная, слегка растрепанная, с раскрасневшимися глазами, готовая вот-вот расплакаться. Сейчас девушка напоминала ему ребенка, не ожидавшего того, что его могут наказать за какую-то невинную шалость.
– Плохо спала? – мужчина перевел взгляд на пол, усыпанный рисунками, сделанными простым карандашом.
– Просто Фейеро сказал, что будет лучше, если вы будете знать, как выглядят все наши залы, так вам будет проще оценить мой мир… – опустившись на колени, она начала судорожно собирать рисунки. – Но теперь я не уверенна, что вы готовы к такому… Я ухожу! – тяжело вздохнув, она придвинула к себе листы, беспощадно сминая их, словно боялась, что может произойти еще что-то такое, чему не нужно происходить.
– Кристал, подожди! – доктор быстро подошел к девушке, помогая ей аккуратно собрать рассыпавшиеся листы. – Прошу тебя, ты должна мне доверять! Я действительно хочу помочь тебе!
– Так помогите сначала самому себе! – был ли это крик, или она просто сказала эти слова слишком громко, но на мгновение Дональдс замер удивленно глядя на нее.
– Я уже себе помог… – спокойно ответил он, глядя в ее глаза. Что он видел в них? Страх? Боль? Отчаянье? Трудно было точно сказать, что это было какое-то одно чувство, но и не правдой было бы то, что она испытывает все их одновременно. – Кристал, я уже давно помог себе и теперь хочу помочь тебе! – он старался придать больше уверенной мягкости собственному голосу, чтобы она поверила в его слова.
– Фейеро так не считает… – ответила она, опустив голову. – Он думает, что вы притворяетесь, что у вас все в порядке, а на самом деле переживаете какую-то боль.
От этих слов он слегка отшатнулся от девушки, но после взял себя в руки и, быстро собрав все рисунки, отдал их Кристал.
– Я
– Да… я и забыла об этом… – тяжело вздохнув, девушка взяла в руки рисунки и, положив их на журнальный столик, села на кушетку и стала старательно разглаживать помявшиеся листы. – Мы рисовали всю ночь… Фейеро очень хотел, чтобы вы увидели каждый зал, в котором вам еще предстоит побывать…
– Передай ему от меня слова благодарности, – он продолжал спокойно улыбаться, в то время как что-то внутри него восставало против созданной девушкой личности. Но он не имел права показать ей то, как на самом деле он относится к Фейеро. – В конце концов, она создала его для себя, потому что нуждалась в собеседнике и защите.
– Не стоит его благодарить, – меланхолично отозвалась девушка, аккуратно разложив все листы. – Дело в том, что он считает, что у вас недостаточно воображения для того, чтобы представить все великолепие каждого зала.
– Действительно не стоит… – эхом повторил ее слова врач и, взяв в руки блокнот и ручку, он сел в кресло у изголовья кушетки. – Как ты себя чувствуешь, Кристал?
– Неплохо… – она вновь стала впадать в безразличие ко всему окружающему, словно снова переставала чувствовать этот мир.
– Скажи, ты готова рассказать мне о следующем зале? – он старался говорить как можно осторожнее, поскольку до сих пор сомневался в том, что она начала хоть немного ему доверять.
– А вы так хотите знать о нем? – ухмылка, и ее лицо снова стало похоже на венецианскую маску. – Возьмите листы и вы его увидите! – небрежный взмах рукой в сторону рисунков, которые еще минуту назад она разглаживала и расправляла с такой старательностью и заботой, что было тяжело поверить в то, как быстро она потеряла к ним всякий интерес.
– Кристал, я хочу увидеть этот зал не по рисункам, созданным тобой и Фейеро. Я хочу увидеть этот зал только твоими глазами! – она вздрогнула, на какой-то миг ее глаза расширились от удивления, а дыхание сбилось на несколько секунд, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Это не смогло ускользнуть от взгляда доктора даже, несмотря на то, что она сидела к нему боком.
– Вы увидите его точно таким же, – она сопротивлялась, стремясь заставить себя не верить в то, что еще может быть кому-то небезразлична.
– Рисунки показывают только внешнюю сторону зала, а я же хочу увидеть его изнутри и прочувствовать так, как его чувствуешь и воспринимаешь ты…
– Приятная лесть… – тихо прошептала она. – Я знаю, что вам платят за мое лечение, потому что это ваша работа…
– Эти деньги платят не для того, чтобы я слушал тебя. А для того, чтобы наше отделение могло предоставить тебе и остальным пациентам чуть больше возможностей для выздоровления, чем в других больницах, – спокойно ответил Дональдс. И он был честен с ней, поскольку уже давно не испытывал особой тяги ни к деньгам, ни к славе, ни к поддержанию идеальной репутации.