Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада
Шрифт:
– Символ бессмертия, – тихо сказал врач.
– Именно так, дорогой мой, именно так, – Фейеро был доволен, и особенно сильно это подчеркивалось его интонациями.
«Фейеро явно доволен теми познаниями, что я демонстрирую в области символики и ее расшифровки. Вопрос в другом – как долго он будет настроен столь дружелюбно?»
– Венчает эту непростую композицию небольшая бронзовая статуя, которая, к слову сказать, является точной копией моей младшей сестры… – Фейеро как-то таинственно замолчал, но пауза повисла ненадолго. Девушка
– Подождите, как малахит и оникс выдерживают бронзовую статую такого размера? – доктор вглядывался в рисунок, пытаясь прикинуть, какой толщины должны быть чаши, чтобы не сломаться под тяжестью веса статуи, да и собственного. – Это же…
– Невозможно? – перебил его Фейеро, глумливая улыбка не сходила с ее лица. – Позвольте вам кое-что объяснить… – врач посмотрел на девушку, она сидела к нему боком, демонстрируя прекрасную осанку и точеный профиль. Ее длинные волосы ровным покровом легли на плечи и спину, закрывая все тело, словно накидка, глаза ее были закрыты все время сеанса, хотя мужчина был готов поклясться, что, как только начинал говорить Фейеро, создавалось ощущение, что она открывала их. Лицо девушки выражало полную безмятежность, словно сейчас все это было очень далеко от нее, да и вобще происходило не с ней, а с кем-то другим. Единственное, что нарушало всю картину, разрушая ее гармоничность и целостность, было постоянное движение кисти левой руки, словно она что-то размешивала или чем-то размахивала, плавно и достаточно легко, будто бы дирижировала оркестром, но между тем, этот повторяющийся жест был весьма раздражающим, так как все время отвлекал мужчину от ее лица, положения тела, а периодически и от самого разговора. И, пожалуй, главное было в том, что, кажется, тот, кто дирижировал в ее сознании сейчас, понимал это и постоянно прибегал к данному трюку. – Этот мир, существующий отдельно от всех реальностей, да и жизни в целом, подвластен только одному закону – закону желания. Все остальные, которые вы так активно применяете в жизни – здесь не действуют. Так что данный фонтан будет именно таким ровно до тех пор, пока сама хозяйка не решит, что бронза не может стоять на вершине, не сломав основание!
– «Хорошо парирует…» – вновь хмыкнул доктор, и посмотрел в сторону, на стоявщий рядом с кушеткой журнальный стол.
– Фейеро, как ты можешь! Я никогда так не решу и даже не подумаю! – с едва уловимой досадой в голосе сказала она. – Ты же знаешь, как я люблю этот фонтан!
– Да, милая, я прекрасно это знаю! – благосклонная интонация, говорящая только об одном – он чувствовал себя повелителем не только этого зала, а всего ее сознания…
«Возможно, именно поэтому он не стремится подавить ее, ведь она безропотно верит во все, что он говорит…»
– А что со статуей? Она простая, или же в ней есть какой-то секрет? – изображая заинтересованность в продолжении рассказа, спросил доктор.
– Вы же понимаете, что в этом мире все обладает своими секретами!
«Та же благосклонность, что и по отношению к девушке, говорит о том, что эта личность не чувствует опасности в лице врача, напротив, считает его далеким и несведущим человеком».
– Статуя не просто венчает данную композицию, но еще и является особой изюминкой данного фонтана. Когда приходит час, вода струится по трубам вверх, к флейте, но выход для нее закрыт пальцами статуи. Именно тогда, когда вода достикает флейты, бронзовые
– А почему именно здесь?
– Во-первых, лучшее место для этого фонтана – вечное лето, а во-вторых, – она размахивала кистью левой руки так, словно перебирала варианты кончиком трости.
– А во-вторых?
– Никто из них не достоин такого подарка! – твердо ответил Фейеро.
– Даже ваша сестра?
– Особенно она! – он был неприклонен, и особенно хорошо это чувствовалось в интонации ее голоса.
– Отчего такая неприклонность? Она же ваша младшая сестра…
– Но это еще не означает, что я обязан ее любить!
«Ненависть к младшей сестре – показатель эгоизма и глубокой обиды за появление ее в этой жизни».
Быстро записав, мужчина вновь посмотрел на девушку. Она сидел все так же неподвижно, но теперь ее лицо было направлено на врача, и это немного нервировало его, так как он чувствовал взгляд, который буквально прожигал его.
– Фейеро, что-то не так?
– Зачем вы так много пишите?
– Чтобы не забыть те истории, которые ты мне рассказываешь.
– Мы с вами не переходили на «ТЫ»! – резко ответил проводник, в его голосе звучало раздражение и откровенная злость.
– Прошу прощения, я не…
– И не нужно держать меня за идиота! Делаете какие-то выводы, ведь так?
– Фейеро, а где Кристал? Почему она молчит? – мужчина понял, что уже на протяжении довольно долгого периода девушка ни разу ничего не сказала.
– Она играет с золотыми рыбками, живущими в фонтане, – ответил проводник, – Считаете, что я могу причинить ей боль? Той, кто создал для меня этот зал? Как вы смеете? – ее голос практически срывался на крик, но доктор так и не мог понять, что именно злило эту личность. То, что он злился, выходил из себя, было понятно по-всему ее виду. – Думаете, что в состоянии изучить меня? Хотите ей чем-то помочь или просто решили погубить?
– Я просто заинтересован в том, чтобы лучше понять ее, тебя и тех, кто живет в этом мире! – он прекрасно понимал, что очень неумело врет своему оппоненту, и так же чувствовал, что Фейеро видит в нем главный фактор своего раздражения, от которого нужно избавиться, и чем скорее, тем лучше!
– Вам лучше отсюда уйти, и чем скорее, тем лучше! – ее голос звучал очень серьезно, и достаточно враждебно для того, чтобы окончательно убедиться в мысли о том, что никто не будет ему рад. – Вы чужак, который пришел изучить этот мир, а следом разрушить! И даже не пытайтесь сказать, что это не так… Вас таких было уже очень много!
– Фейеро, мне действительно хочется изучить мир созданный Кристал… – эти слова из уст сорокалетнего мужчины звучали так, словно он оправдывался за что-то.