Лабиринты судьбы
Шрифт:
— Серые, — мечтательно произнесла Татьяна, и я представила, как она внимательно рассматривала Лешу, прежде чем дать ему мой адрес.
— Голубые, — с запозданием отреагировала я.
— Ну уж нет, — оживилась Таня, — скорей, ближе к зелени.
— Хамелеон! — констатировала я, и Таня легко рассмеялась. — Ну ладно, Ирок, когда в гости?
— Не знаю, у меня тут кое-какие проблемы.
— С хамелеоном? — снова погрустнела Таня, и я поняла, что еще чуть-чуть, и мне снова придется распылять свой энергетический потенциал, и без того оскудевший за последние годы
— Ну что ты, Тань! — с деланной веселостью ответила я. — С клопами.
— Да… Клопы — это ужас, но с ними справиться можно. — Она помолчала и наконец произнесла: — Ну пока.
— Пока! — Я собралась вешать трубку и услышала обеспокоенное:
— Стой, стой, стой!
— Ну чего там еще?
— В следующее воскресенье у меня день рождения.
— Правда?
— Что за глупый вопрос? Конечно, правда. Мы тебя ждем… С хамелеоном. Приедешь? Обещай!
— За себя могу поручиться, а вот за него, — вздохнула я и, чтоб закончить уже наскучивший мне разговор, все-таки заверила: — Ну ладно, обещаю.
— То-то, — обрадовалась Таня и повесила трубку.
Я вышла из подъезда. Солнце уже перекатило далеко за полдень, и длинные тени причудливо исказили пропорции двора. Моего плеча кто-то коснулся, и я вздрогнула.
— Что-то ты пуганая. — Марта стояла у меня за спиной и нервно жевала спичку, гоняя ее из угла в угол алых губ.
— Нервишки лечить надо, — согласилась я.
— Ира, я, кажется, придумала. У нас в училище есть одна девчонка. Умненькая такая. Хорошая. Она из Подмосковья и живет в общежитии с понедельника по четверг…
— Ну? — Я вопросительно повела плечами.
— Палки гну!
— Простите.
— Ничего, я просто обдумываю… Она… — Марта собрала пальцами правой руки губы наподобие бутона и легонечко оттянула их, получилось довольно смешно, и я улыбнулась.
Марта Петровна мельком взглянула на меня и, все так же сосредоточенно обдумывая вариант моего спасения, продолжила:
— Я попробую с ней поговорить. Она, по-моему, в университет на филологический поступала и чего-то там недобрала. Полбалла, кажется. Учится на машинистку, как и ты.
— В нашей группе?
— Ты «бэшка»?
— Да. Четвертая «Б».
— Нет, к сожалению. Не в вашей. Но это не так важно. Ее с поварами поселили, в пятом подъезде. Она в твой клоповник не захотела въезжать, а там было свободное место: в двухкомнатной с одной соседкой.
— Хороший вариант, — согласилась я.
— Так — да. Но потом к поварам еще восемь человек по комнатам рассовали, как селедку в банки. Теперь их четверо на две комнаты. Интеллект у девочек, сама понимаешь… Да и к экзаменам будущим не подготовишься. Она поздно приходит, рано уходит, в библиотеках сидит, на подготовительные курсы записалась. Может, подружитесь? — Марта с надеждой заглянула мне в глаза.
— Я бы с радостью, но клопы…
— Боже мой, что за проблема! — возмутилась Марта Петровна. — Ты когда-нибудь делала ремонт в квартире?
— Нет, — честно призналась я.
— Ничего, вызовем травилку.
— Спасибо, Марта Петровна. — Я растроганно посмотрела на нее, и она привлекла меня к своей груди.
— Все будет в порядке, не отчаивайся. Я понимаю, у тебя здесь ни родных, ни близких. Этот козел, — она понизила голос, и я поняла, о ком идет речь, — слишком много себе позволяет. И нет на него никакой управы.
— А милиция? — спросила я.
— Хм, — вздернула плечиками Марта. — Тоже мне, нашла управу: милиция, — презрительно протянула она. — Им вот если труп, так, может, почешутся. Он меня, гад, тоже чуть не изнасиловал, я к ним. Они знаешь, что ответили?
— Что? — Я опешила от такой откровенности.
— Вас, говорят, изнасиловали? Нет, отвечаю. Вот, когда изнасилуют, приходите. Представляешь?! — возмущенно воскликнула она.
— А муж?
— Мужу я не сказала. Нам жить негде, а ПТУ служебную квартиру предоставляет. Работаешь — живи, нет — отваливай. Понимаешь? Я ему скажу, он скандал устроит. Нас выгонят, а жить где?
— А-а, — поняла я. — И что же?..
— У меня друг есть. Одноклассник бывший, самбист… тоже бывший, — она многозначительно посмотрела мне в глаза. — Ну и все такое… Но в прошлом. Понимаешь?
Я усмехнулась.
— Вова этого гада за грудки взял, встряхнул пару раз. Вольфа, говорит, знаешь? Тот головой затряс, как студент. Так вот, еще раз тронешь, будешь иметь дело с его ребятами. Уяснил?
— Ну и?
— Как видишь, уяснил. Ненавидит, правда, но втихомолку.
Я посмотрела на часы. Стрелка осторожно подбиралась к пяти.
Вечер был удивительно хорош. Сегодня я обрела двух друзей, и жизнь уже не казалась мне такой мрачной.
— А кто такой Вольф? — спросила я, чтобы продолжить затухающий разговор и провести еще хоть несколько минут в приятном для меня обществе.
— Не знаю, — Марта пожала плечами. — Москва сейчас, как Чикаго в тридцатых. У кого сила, у того и власть. Мне Вовка рассказывал, что столицу по районам поделили, и в каждом районе своя мафия.
— Как в кино? — засомневалась я. В нашем провинциальном захолустье, если и делили город, то на две части: наша и цыганская. Так и воевали, стенка на стенку. В основном — шпана детского возраста.
— Не знаю, как там в кино, а в жизни это страшно. Так вот Вольф — один из главарей крупной мафиозной структуры.
— Ты его видела? — Я и не заметила, как перешла на «ты», но Марта отреагировала на это спокойно. Она взглянула на меня, как на больного ребенка.
— Я? Ну, что ты? И Вова не видел, хотя работает на него. Пешка мелкая. Рынок пасет, точки оберегает, дань собирает, так, в «шестерках» вроде. Но ребята там, знаешь какие, ого! На подбор! Вольф — главный. Но не просто бандит-уголовник. У него еще тут! — она постучала костяшками пальцев по голове. — Вовка говорит, что он из деревни голяком приехал. Пиджачок казенный, телогреечка: рвань беспортошная. Пошел по лимиту слесарем в строительную контору. Через месяц — мастер, через два — хозяин.