Лабиринты времени
Шрифт:
–Ну допустим. – прервал его Ратибор. – не медведь это был, а медвежёнок.
–Да разве ж в том дело? Вырастит, всё одно медведем будет. А ты чего это? Сидишь тут один…
Ничего не отвечая, Ратибор со всего маху бросил в реку пригоршню мелких камешком и те, тяжело плюхаясь в воду, быстро пошли ко дну, разводя по поверхности ровные круги.
–По Кайре сохнешь?– похлопав друга по спине делает вывод Кантимир. – Видел, видел, как ты подарок выбирал. Вот ты мне скажи, что за баба! Огонь, а не баба! Как посмотрит, искры из галаз так и …
Представив
–Случилось чего?– участливо спросил он.
–Знаешь ли, видел девицу утром, – вздохнул Ратибор и кинул в реку плоский камешек, наблюдая, как тот несколько раз пропрыгав по водной глади, оставил на ней расходящиеся круги, а затем медленно опустился на дно.
–Здесь? Девицу?– удивился Кантимир и, посмотрев на утвердительно кивающего друга, засмеялся:
–Нашёл причину воду мутить. Найди, забери, увези. Или мы не сыны воинов?
–Да то-то и дело, – печально вздохнул иирк, – весь день искал. Как в воду канула. Вот и не пойму, померещилась, али нет.
–А коли померещилось, забудь. Тебя вон какая баба ждёт! А ты сидишь тут, словно дитя малое причитаешь. Наши увидят, засмеют.
Оскорблённый речами друга, Ратибор резко подскочил и, схватив лежащий на мокром песке широкий кинжал, направил его в сторону иирка:
– Слышь, ты!
Примирительно подняв руки, Кантимир добродушно усмехнулся:
–Да ладно, ладно, сиди. Пошёл я, – отряхиваясь от песка, он медленно встал и, оглядев голую фигуру друга, добавил:
–Ты бы штаны хоть надел, вояка, – и, демонстративно развернувшись, пошёл в сторону пылающих далеко в темноте тусклых огоньков на ходу бросив через плечо:
–И слово – то нельзя сказать. А ножичек-то того, славлича. Вернул бы.
Обескураженно опустив оружие, Ратибор, стараясь затушить возникающую внутри него на самого себя злобу, пожал плечами: «Чего это я? Ведь он помочь вроде как хотел».
–Не томись моё сердечко, – расхлябанно затянул уходящий в темноту Кантимир:
–Что я девушку люблю.
Черноглазу, черноброву
Я в свой терем отведу.
Ты ласкай меня, родная,
Мою душу согревай.
Коли любишь, не погубишь,
От себя не отпускай.
Усмехаясь фальшивому пению друга, Ратибор с наслаждением потянулся, быстро надел штаны, куртку, пояс с ножнами и, разминая плечи, пошёл по берегу, разгоняя набежавшие в голову думы о таинственной незнакомке: «А, может, действительно, ну её? Чего за призраком бегать, если живые телеса рядом ходят? Выбирай, какую хочешь, а хочешь, так сразу двух.… Или трёх… да даже выбирать не надо, сами припрыгают».
Так и ступая тихо по мокрому песку наедине со своими мыслями, иирк не увидел, как от одного из кораблей тихо отплыла шлюпка и направилась к берегу в сторону отдалённого от других угасающего костра.
…Тени от почти потухших углей красным
Опираясь о толстую палку, он громко сопит. Так, что его слышат прячущиеся за деревьями люди. Быстрыми перебежками они ближе и ближе чёрными демонами приближаются к спящим славличам. Их тёмная кожа почти сливается с окружающей темнотой и только предательски белые белки глаз выдают их присутствие.
По-кошачьи быстро и ловко чернокожий раб появляется рядом со спящей Йоркой и оглядывается в сторону деревьев.
Стоящий там Надзиратель делает ему еле заметный знак и тот, зажав ладонью девушке рот, тащит её в кусты.
Тут же проснувшаяся Йорка замирает от вида смотрящих на неё белков глаз с красными прожилками. И даже если бы сейчас её отпустили, ужас настолько сковал её члены и челюсти, что она бы всё равно не смогла закричать или, тем более, убежать.
В кустах обмякшую от испуга девушку запутывают верёвкой, вставляют в рот кляп и несут к стоящей у берега лодке. И тут она понимает весь смысл ситуации и начинает отчаянно сопротивляться, дёргаясь всем своим телом из стороны в сторону.
Неожиданно несущие девушку руки, словно устав от борьбы, бросают её на песок. Краем глаза Йорка видит, как появившийся ниоткуда исполин с хвостом на голове расшвыривает её похитителей.
Р-раз! И один из них, схватившись за располосованный живот, из которого вываливаются тошнотворнопахнущие внутренности, отлетает в сторону прямо в воду.
Два! И ещё один, спотыкаясь, без оглядки удирает прочь в сторону качающейся на волнах лодки…
Не ожидая окончания схватки, девушка быстро освобождается от верёвок и бросается бежать, на ходу вытаскивая кляп и оглядываясь на дерущихся, замечая, как мощная фигура незнакомца точными ударами разбрасывает нападающих на него людей в разные стороны.
Один повержен, второй бежит прочь.
Свист летящего кинжала….
И через мгновенье пытающийся убежать человек падает, заливая песок кровью из пробитого горла, а исполин поворачивается в сторону убегающей Йорки:
–Эй! Постой! Не бойся меня!– разрезает мёртвую тишину низкий голос.
Но девушка, быстро обернувшись на его клич, уже скрывается в темноте спящего леса.
Пытаясь догнать её, Ратибор бросается бежать следом:
–Эй! Где ты? Ночью в лесу опасно одному!
Услышав приближающиеся шаги, Йорка замирает в кустах, прислушиваясь к шороху ног идущего за ней незнакомца.
Осторожно отодвигая от лица упругие ветки, Ратибор тихо идёт по лесу, стараясь уловить хоть какое-то движение. Но, так ничего и не услышав, он останаливается как раз у тех кустов, за которыми, со всей силы зажав свой рот ни жива ни мертва притаилась Йорка. Понимая, что в такой темноте идти дальше в лес нет никакого смысла, молодой охотник останавливается:
–Ну, как знаешь! Просить не буду! – напоследок оглянувшись вокруг ещё раз, Ратибор поворачивает обратно к реке, где уже мелькают факелы и раздаются крики разбуженных шумом людей.