ЛабиринтыСборник фантастических произведений
Шрифт:
— Это поют наши старцы, — сказал он спокойно.
— Как! Неужели эти подземелья заселены людьми? — удивился я.
— Да. Жизнь в этих подземельях идёт прежняя, старосветская. Вам же приходилось слышать в народе, да и читать в так называемой этнографической литературе о провалившихся городах, храмах, монастырях. Разве вы не слышали про невидимый город Багоцк, это здесь, около Полоцка? Второй такой город около Гомеля, описал российский писатель под названием Китеж. На землях, которые до кривичей населяли готы, такие города существуют…
Я удивленно смотрел на Ивана Ивановича и уже не знал, как всё это
Иван Иванович встал и, открыв дверь в стене, повёл меня по длинному и широкому проходу, и мы оказались в большом и светлом зале. В зале не было ни свечей, ни ламп, но всё освещал чудесный свет, словно из ниоткуда. Стены были заполнены книгами и свитками рукописей. Подойдя к одной из полок, Иван Иванович взял древний пергамент:
— Вот свидетельство путешественника, который был в наших краях за несколько сот лет до арабского писателя Масуди, который кое-что из старых книг вписал в свои книги. Здесь говорится о городах и святынях словенских. Руин этих городов и святилищ археологи никогда не обнаружат, наши города удивительным умением древних инженеров опущены вглубь земли, как и эта наша святыня, этот зал, в котором мы сейчас находимся. А в пергаменте вот что о ней написано:
«Одно из святилищ построено на горе, это чудо света, многие говорят, это пример искусного применения разнообразных камней в архитектуре. Там собраны чудесные и бесценные драгоценности, а также знаки, показывающие будущее».
— Всё, что здесь написано — истинная правда! — сказал Иван Иванович, убирая рукопись. — Сейчас я схожу к нашим старцам. Можете пока осмотреть эту уникальнейшую в мире библиотеку.
— Извините, а кто эти старцы и как они живут здесь?
— Взгляните на этот зал, — ответил Иван Иванович, — здесь нет никаких осветительных устройств, но в зале светло и тепло. Это потому, что стены зала покрыты элементом, похожим на вещество, из которого состоит Солнце. Под таким светом и растения, и люди могут жить без ущерба для здоровья. Этим элементом оштукатурены стены. У элемента и другие удивительные свойства: кто находится под влиянием его света — не стареет, организм не теряет гибкость, и человек остаётся всегда в одном возрасте, и потому бессмертен.
Мы находимся на глубине около тысячи метров от поверхности земли, но дышим лёгким воздухом. Чудесный элемент способен поглощать излишки углекислого газа. Древние учёные ушли с поля дикой борьбы на земле и живут здесь, занимаются наукой и экспериментами в своих обширных и хорошо обставленных библиотеках и лабораториях. Работают, ожидая время, когда можно будет выйти к своему народу.
Созданы условия, при которых любой предмет можно разложить на первоначальные элементы, а из них создать необходимое вещество. Например, из воздуха и воды можно сделать камень, золото или жир. Тот же булыжник может стать хлебом, а воздух — любого вкуса маслом. Это очень важное открытие наших старцев, оно сможет решить на земле многие социальные вопросы…
В этот момент где-то вдали раздался звонок, Иван Иванович пожал мне на прощание руку:
— Вам, любителю книг, думаю, скучно тут не будет.
Я, не теряя времени, стал рассматривать книги. Отдел библиотеки, в котором
И тут какой-то легкий, словно от колокольчика звон привлёк моё внимание. Я поднял голову и увидел, что из стены выступает массивный каменный блок в форме стола, с глубокими выемками внизу. На столе в ряд стояли блюда из жёлтого металла, а на них свежие фрукты и закуски, посредине красовалась бутылка со «Старкой». Подойдя к столу, я увидел записку с почерком Ивана Ивановича, такого содержания: «Уважаемый Друг. Всё, что найдете на этом столе, только что приготовлено с помощью открытия наших учёных. Попробуйте, годится ли для употребления. Ваш Иван Иванович».
Я сел за стол и убедился, что вся закуска отличалась высоким кулинарным искусством. Жаркое было горячим и сочным, с приятным ароматом дыма. Фрукты удивительно свежие. А «Старка» тянулась из бутылки, как маслина, и расходилась по организму волнами приятного тепла.
Перекусив, я направился в словенский отдел библиотеки. Богатство, которое я здесь увидел в свитках и фолиантах невозможно описать. Здесь был и фолиант полоцкой летописи, писанной рукой княжны Евфросиньи, и летописи многих других древних периодов жизни нашего народа. Увидел собрание научных трудов Зямельчица, состоявшее из четырёх книг, каждая разбита на семьдесят два раздела. Книги располагались по содержанию: моральное право, гражданское и государственное право, история народа и антология лучших литературных произведений.
Целый отдел библиотеки состоял из книг, написанных глаголицей, которая, как мне показалось, была на пятьсот лет старше других словенских грамот, похоже, что знаки её развились из каких-то словенских иероглифов. Тщательно обработанные таблицы развития письменных словенских символов показывали не только перемены в формах символов, но давали одновременно и хронологические данные. И похоже, что начала словенской письменности можно найти в конце четвёртого тысячелетия до нашей эры.
Интересно было проследить по таблицам, как из человеческой фигуры (рисованной в иероглифе полностью) появлялся знак «аз» — «я», наше нынешнее большое «А». И от человеческой фигуры остались внизу только две палки, а поперечина — это память о рисованном когда-то поясе. Удивительно прочно держался многие тысячелетия знак змеи, и сохранился до наших времён в словенской букве «зело». А также знак жука в букве «ж», которая и ныне напоминает собой насекомое.
В отделе архитектуры видел удивительно изящные сооружения, так называемого гетского стиля. В отделе письменности христианских времён с особым почётом хранились рукописи первых христианских апостолов Кирилла и Мефодия. И надо сказать, что эти апостолы действительно перевели Святое писание на словенский язык. Но словенской письменностью, так называемой кириллицей ещё за добрых четыре сотни лет до них пользовались различные христианские сектанты, например, манихейцы, павликианцы и месальянцы.