Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения
Шрифт:
Более того, научная ценность проведенных Плэнком исследований состоит также в том, что мы теперь значительно предметнее представляем себе логику и отправные представления интеллектуальной колонизации края в ходе решения «Хайлендской проблемы» военными, хотя об участии других заинтересованных сторон в интеллектуальной колонизации мятежной гэльской окраины (и не только с точки зрения аргументации взглядов на перспективы имперского строительства) как до, так и после подавления мятежа якобитов 1745–1746 гг. мы информации в работе не найдем.
Вопросы, которые Плэнк обошел вниманием в силу особенностей разбираемых проблем, поднимаются авторами некоторых недавних исследований, впервые посвященных связи научного знания и политической власти в решении «Хайлендской проблемы» [87] . Фредерик Джонссон и Кэролайн Андерсон — первый в области политэкономии второй половины XVIII —
87
Johnsson F.A. The Enlightenment in the Highlands: Natural History and Internal Colonization in the Scottish Enlightenment, 1760–1830. PhD Thesis. The University of Chicago, 2005; Anderson C.J. Constructing the Military Landscape. The Board of Ordnance Maps and Plans of Scotland, 1689–1815. PhD Thesis. Vols. 1–2. Edinburgh, 2009.
В этой связи необходимо отметить, что Джонссон, с одной стороны, продуктивно соединяет проблему внутренней колонизации в Горной Стране, обозначенную Хечтером, и роль экспертного знания в вопросах социально-экономического развития и модернизации гэльской окраины, в том числе в контексте имперской политики Лондона. С другой стороны, автор практически игнорирует аналогичные процессы, происходившие в крае в первой половине XVIII в. Джонссон сосредоточился на тех направлениях и формах внутренней колонизации Хайленда, которые были подчинены реформированию социально-экономических и, следовательно, иных практик горцев с 1760 г. Между тем в 1689–1759 гг. Корона и правительство, ответственные за умиротворение Горной Шотландии чины и другие заинтересованные стороны также прибегали к интеллектуальной колонизации гэльской окраины. Только в этом случае их целью были не столько реформы и модернизация Горного Края, сколько решение «Хайлендской проблемы».
Что касается Андерсон, то ее обстоятельный, основанный на внушительной картографической базе и во многом новаторский труд характеризует только одно направление в интеллектуальной колонизации Горной Шотландии и только с точки зрения накопления сведений о военной географии и топографии края. Особенности воображения границ «Хайлендской проблемы» в связи с хайлендской политикой Лондона и конструированием британской идентичности, этнической картографии, методики и специфики сбора необходимой для нее информации остались за пределами исследования.
Таким образом, интеллектуальная колонизация Горной Шотландии в конце XVII — первой половине XVIII в. в ходе решения «Хайлендской проблемы» не получила заметного освещения в англо-американской историографии и не стала предметом специального комплексного исследования. За редкими исключениями (Джонссон, Андерсон, Плэнк), когда внимание акцентировалось на отдельных аспектах взаимодействия колониального знания и политической власти в Горной Стране в процессе ее умиротворения и модернизации, нет ни одного исследования, поставившего целью анализ интеллектуальной колонизации Горного Края.
С другой стороны, обширная историография периферийных для данной работы проблем — социально-экономической, политической, культурной истории Хайленда; якобитского движения; вопросов, связанных с заключением Англией и Шотландией унии, расширением британского присутствия в крае, в том числе в свете различных подходов к концепции внутренней колонизации; институциональных особенностей британской армии в связи с колониальной и окраинной политикой Великобритании в XVIII в. — создает благоприятные условия для изучения данной проблемы.
Отечественная историография во многом продолжает рассматривать британскую историю в первую очередь как историю Англии. Российское англоведение дореволюционного и почти всего советского периода полностью оправдывало свое название. Упоминавшиеся факты из шотландского прошлого, как правило, служили лишь иллюстрацией к английской истории [88] . В результате сложный комплекс научных проблем, связанных с интеллектуальной колонизацией Горной Шотландии и решением «Хайлендской проблемы» в конце XVII — первой половине XVIII в., оказался за пределами научных интересов отечественной историографии.
88
Напр.: Кареев
Тем не менее необходимо отметить, что шотландские сюжеты пополнили копилку исторического знания в России уже в XVIII в. В 1794 г. по инициативе А.Т. Болотова в Москве увидела свет книга «Жизнь и странные приключения умершего в 1788 году Карла Эдуарда, Претендента Великобританской, Французской и Ирландской корон» [89] . После длительного перерыва у российского читателя появилась возможность получить новые сведения об истории Шотландии конца XVII — первой половины XVIII в. — из первых переводов Т.Б. Маколея и Г.Т. Бокля во второй половине XIX в. [90] Переводы зарубежных работ в незначительной мере компенсировали отсутствие собственных научных исследований. Однако из них можно было получить некоторые сведения о военно-политической и социально-экономической организации сообществ Хайленда, а также их взаимоотношениях с центральными властями в данный период.
89
Болотов А. Т. Жизнь и странные приключения умершего в 1788 году Карла Эдуарда, Претендента Великобританской, Французской и Ирландской корон. М., 1788.
90
Маколей Т.Б. История Англии от восшествия на престол Якова II // Полн. собр. соч.: В 16 т. СПб., 1861–1865; Бокль Г.Т. История цивилизации в Англии. Т. 1–2 / Пер. с англ. К. Бестужева-Рюмина. СПб., 1863–1864; Он же. История цивилизации в Англии. Т. 1–2 / Пер. с англ. А.Н. Буйницкого и Ф.Н. Ненарокова. СПб., 1863–1864.
Первое специальное изложение шотландской истории появилось в нашей стране только в 1987 г. и принадлежало перу Галины Ивановны Зверевой. Эта работа не являлась специальным монографическим исследованием. Представляя учебное пособие для студентов, она носила естественный в этом случае общий характер, охватывая всю шотландскую историю до 1980-х гг. Разумеется, в этой ситуации уделить прошлому Горной Шотландии в XVIII в. больше нескольких страниц текста не представлялось возможным. Тем не менее необходимо отметить, что «История Шотландии» — первое последовательное изложение истории этой страны в российской историографии и поэтому сохраняет свою актуальность [91] .
91
Зверева Г.И. История Шотландии: Учеб. пособие для вузов. М., 1987. С. 94–95.
В 1988 г. прошла защита диссертации Г.С. Зарницкого по теме «Якобитское движение в Великобритании в конце XVII — первой половине XVIII вв.». Из работы можно узнать о шотландской части общей для королевства партии сторонников изгнанных Стюартов — ее идеологии, социальной базе, движущих силах, общей канве связанных с движением событий. Значительно меньше сведений содержится в ней об особенностях развития Горной Страны, а те, которые автор приводит, служат главным образом иллюстративным материалом к истории шотландского якобитизма и взяты из работ британских исследователей (также посвященных якобитскому движению). Почти отсутствует информация об истории Горного Края между выступлениями якобитов конца XVII — первой половины XVIII в. О самом Хайленде можно по большей части узнать только то, что по отношению к правительству в Лондоне он продолжал оставаться враждебным [92] . Впрочем, разбирая проблему якобитизма, соискатель и не рассматривал интересующие нас вопросы в качестве самостоятельного предмета исследования.
92
Зарницкий Г.С. Якобитское движение в Великобритании в конце XVII — первой половине XVIII вв.: Автореф. дис…. канд. ист. наук. М., 1988. С. 8–14.