Лагерь живых
Шрифт:
Простодушный Серега лупает глазами, потом смущенно говорит:
— Да не, я ж серьезно — столько об этом последнее время писали…
— Если серьезно, то по далеко не полным немецким данным, воины рейха изнасиловали у нас не менее десяти миллионов женщин. Скоко успели румыны, венгры, хорваты и прочая перхоть — неизвестно… Другое дело, что на фоне террора в оккупированных местностях такие преступления, как грабеж и изнасилования, уже никак не впечатляли. Деревни жгли с населением, поголовно, с детьми — чего уж тут про насилия говорить. Другое дело белорусы. Свои сожженные деревни посчитали, а русским опять все по фигу. Хотя только в Ленинградской области спалили
— А чего тогда так распинаются на тему снасилованных немок? Ведь не просто так?
— Конечно. Я так полагаю — против нас велась активная информационная война. Типа — ругаем советских, в виду имеем русских. Ни разу не слыхал, чтоб к советским преступлениям каким-то боком относили украинцев или грузин, например, хотя украинцев в армии СССР было не меньше трети, а фамилии Джугашвили и Берия сами за себя говорят. Все мерзкое советское — только русское. Все советское, точнее, русское — бесчеловечно, ужасно и омерзительно. Все немецкое, точнее, западное — прекрасно, сияюще и добродетельно. Исключение — один нехороший Гитлер. Далее можно писать любую чушь. Например, что Сталин на самом деле Гитлер, токо днем он гримировался и работал в Германии, а на ночь улетал в СССР, и гримировали его в самолете. Именно поэтому современники и вспоминают, что Сталин работал по ночам. А сам он был китайцем, женатым на Берии, который был женщиной, это всем известно. И войну они начали из-за семейной ссоры, где муж Гитлер пытался обидеть жену Берию…
— Ну это, Доктор, ты уже бредишь!
— Думаете? Да ничуть. Осокин глаза раскрывал! СССР и Германия должны были вместе завоевывать Англию, к чему и подготовились перед войной, но Черчилль сумел их поссорить. Солонин считает, что все совки рвались сдаться немцам и воевали только из боязни НКВД. Соколов отнес к убитым все мужское население страны, а особенно прославился тем, что вставил в свой исторический труд стыренный с порносайта садистского направления рассказец, выдав за исторически достоверный документ, в целом вся эта писанина производила впечатление, как если б какой-то урод надристал на братской могиле… Но ведь покупали же люди эту макулатуру!
— А другой не было.
— Почему? Дюков, Пыхалов, Лисицын, Исаев, Драбкин, Стариков, наконец…
— Доктор! Только мы о бабах заговорили — ты тут же съехал с темы. Сейчас-то после БП никто с этой дрянью к нам приставать не будет.
— Уверен?
— Уверен.
— И зря. У нас есть слой публики, которая ничему не учится. Вон — прогрессивная общественность перед революцией боготворила уголовщину и воспевала ее, как могла. Потом столкнулась с социально близкими нос к носу, без прослойки в виде городовых — и заткнулась. И не воспевали уголовников у нас по семидесятые — когда выросло новое поколение прогрессивной общественности, не встречавшееся с уголовщиной нос к носу…
— Н-да, и Высоцкий отметился…
— О чем и речь. Так что кому нас попрекать, всегда найдется.
— Доктор, а таки вернемся к разговору о половой распущенности? Оно как-то милее, знаешь…
— Да что вы прицепились! Нормальная физиологическая реакция! Дважды нормальная: во-первых, заменить отрицательные эмоции положительными, во-вторых, при угрозе уничтожения восполнить потери усиленным размножением. На крысах это доказано было.
— Тьфу, черт! Мы о бабах, ты о крысах…
— Про серого речь, а серый навстречь, — глянув в окошко, говорит Саша.
И действительно, стук в дверь. Оказывается, в гости Кабанова пришла. Не одна, с сопровождением. Тот самый мичман со
Здороваемся. Валентина объясняет, что ей положены прогулки, а мичман оказался столь любезен, что взялся сопровождать и защищать.
Оказывается, ее очень заинтересовала наша морфиня.
— Дело в том, что мы сейчас ведем исследования по проекту «Крысиный волк». Тут несколько интересных моментов, поэтому информация о любых морфах будет полезна.
— А «Крысиный волк» — это что за экзотика такая?
— Это старое морское средство борьбы против этой живности, — замечает Николаич, — на корабле их вывести очень сложно, потому издавна так боролись, хотя и хлопотно очень. Ловится как можно больше крыс. Пить им дают вволю. А жрать — нет. Они начинают поедать друг друга. В итоге остается один — самый крутой. К людям он привыкает — матросня к этому делу относится с азартом, пари заключает, ну и фаворита балует, конечно, а вот к собратьям он уже относится как к еде. И соответственно давит и гоняет люто. Бывало, крысы при первой же возможности всем гамузом покидали корабль, где такой монстр заведется. Стоил зверь дорого, некоторые ухари неплохо зарабатывали на этом бизнесе. Правда, когда пошли всякие яды, крысиных волков перестали сотворять — хлопотно очень и ждать долго. Получается так, Валентина Ивановна, что вы пытаетесь выдрессировать крысоморфа?
— Да, вы верно сказали. Хотя зомби и резко теряют в интеллекте, но есть вероятность взаимодействия. Если уж кошек дрессировали…
— Мне кажется, хлопотно это и опасно в придачу.
— Мы и не собираемся выпускать крысиного волка. А вот результаты работы много дадут для решения вопроса: можно ли человеческого морфа направить на ликвидацию зомби? Если удастся добиться этого от крысы, то с бывшим человеком это будет проще.
— Вам бы проект «Полицай» назвать.
— Если «Крысиный волк» получится удачным, то весьма вероятно.
Интересные тут дела творятся, однако.
— А еще кто-нибудь работает по этой теме?
— Да, нам известно о проекте «Химдымы». Неподалеку отсюда «армейские» пытаются сочинить химическое оружие против зомби. Какая-то лаборатория у них есть. Обещали сообщить, если будут результаты. Хотя я сильно сомневаюсь в успехе.
— Пока неясна биохимия, непонятно, чем ее «сокрушить»?
— Да. Они пока будут действовать методом научного тыка…
Рассказываем про морфиню. Валентина делает пометки в блокнотике.
Сюрвайвелист [30] Виктор проснулся уже уставшим. Жесткий запах лосиной кровищи провонял уютный бункер. Снилась какая-то дрянь, и во рту остался медный мерзкий привкус. Ломило руки и ноги. Погреб вчера под ледник вырыть не успел, хотя работал со скрежетом зубовным, на износ, в полный мах.
Очень не вовремя вспомнилось, что с мясом убитого лося он поспешил. Это шкуру, требуху надо было убрать моментально, а вот мясо — мясо должно было бы чуток «созреть», хотя бы сутки. Что-то такое про это толковалось, ферментация, что ли, какая-то…
30
Cюрвайвелист — «выживатель» (амер. жаргон). Сторонник поведения «все умрут — а я останусь», ожидающий катастрофы, в которой человечество погибнет, а он, подготовив себе базу вдали от городов, выживет. У нас таких называют беркемнутыми.