Лаки Лючано: последний Великий Дон
Шрифт:
На берегу маленькой пустынной бухточки, которая носила целиком соответствующее название Хоул-Харбор (Дыра), прибытия катеров ожидали бутлегеры из Нью-Йорка, Филадельфии и Чикаго. В этом безлюдном, мрачном месте собрался весь цвет американского бутлегинга: Джо Адонис, филадельфиец Ник Розен, Тони Карфано из семьи Айяле, Джек Гузик из Чикаго со своими грузовиками и вооруженной охраной. Здесь же присутствовал сам Большой Билл Двайер, с нетерпением поглядывавший на часы.
Ронни Хиггинс подтвердил свою репутацию толкового парня. Катера
— Итак, джентльмены, прошу ваши наличные.
Каждый махнул рукой своим людям. Двайеру принесли три саквояжа, туго набитых деньгами. Только Джек Гузик, недавно наладивший контакты с Большим Биллом, потребовал:
— Сначала я хотел бы осмотреть товар.
Двайер не стал обижаться или протестовать. Пожав плечами, он спокойно произнес:
— Это ваше право, — и указал глазами на саквояжи, — Дик, Берти, Сэм, возьмите это.
Помощники Двайера принялись пересчитывать деньги. Тем временем люди Хиггинса выгружали ящики на берег. Джек Гузик открыл одну из бутылок, глотнул и, не удержавшись, причмокнул губами.
— Надеюсь, все в порядке? — с иронией спросил у него Двайер.
Передав Большому Биллу саквояж, Гузик сухо объяснил:
— У меня очень строгий босс.
Двайер улыбнулся:
— Я вам сочувствую, — и картинно развел руками. — Нет проблем, дорогой мистер Гузик, нет проблем. Хотя все мы здесь работаем на доверии и еще не было случая, чтобы кто-то кого-то наколол, я все равно сделаю для вас исключение. Из искреннего уважения к вашему боссу. Вы можете жестко контролировать груз, можете даже потребовать замены ящика, который вам почему-то не понравился.
Гузик молча надвинул шляпу на глаза и протянул Двайеру руку.
Пока Джо Адонис договаривался с Большим Биллом насчет следующей партии товара, Джо Док Стэйчер, молодой еврейский гангстер, протеже Мейера Лански, руководил погрузкой ящиков с виски на грузовики.
— Ну что? — спросил подошедший Адонис.
— Нормально, — ответил Стэйчер, — через пару минут закончим. Живее, живее, ребята! — подогнал он шестерок.
Справа взревели моторы — это отправлялся конвой на Филадельфию. Ник Розен, улыбающийся, приветливый, помахал рукой из кабины своего «Шевроле»:
— Эй, парни, счастливо добраться! До встречи через неделю!
— Так, приятель, — Джо Адонис повернулся к Стэйчеру, — я поведу колонну. Ты будешь с ребятами в задней машине. Если встретим легавых — не стрелять, всем сидеть на своих местах. Эту проблему я беру на себя. Все ясно?
Стэйчер кивнул.
— О’кей, тогда поехали!
Двадцатимильный участок пути проделали без приключений. Однако на границе графства Нассо колонну остановили вооруженные до зубов полицейские. Джо Адонис был наслышан о том, что фараоны в этом графстве отличаются особой жадностью. Бросив стрелкам: «Сидите спокойно», он вышел из машины. Полицейские сейчас же направили на него оружие.
— Эй, господа начальники,
Главный коп, грузный дядя с нашивками шерифа, намеренно оскорбительным тоном ответил:
— Да ты, я вижу, полный придурок. Скажи еще, что ничего не знаешь о дряни, которая на этих грузовиках.
Адонис примирительно сказал:
— Шериф, в Америке не хватит тюрем для всех, кто нарушает «сухой закон». А это не дрянь. Это отличный скотч. Прямо из Шотландии. Мы можем отгрузить вам пару ящиков. Бесплатно. Все мы люди и всегда друг друга поймем, правильно?
Шериф не стал играть в принципиальность. Бросив свой «кольт» в кобуру, он позвал:
— Подойди-ка сюда, парень.
После короткого разговора в руки шерифа перешла пачка банкнот. Бравый блюститель порядка сошел с дороги и махнул рукой:
— Проезжайте!
Джо Адонис ухмыльнулся:
— Не поминайте лихом, шериф.
— До свидания, малыш, — ласково поправил полицейский, — всегда держи денежки в зубах, если не хочешь проблем на моей территории.
Только оказавшись в машине, Джо Адонис дал волю эмоциям:
— Легавая скотина, бурдюк с дерьмом, старый пердун!
— Не стоит так волноваться, Джо, — успокоил его один из стрелков, — этот коп — всего лишь шлюха в мундире.
— Но он поимел нас, — возразил Джо, — а не мы — его.
Однако на этом проблемы не закончились. Как выяснилось позже, шериф графства Нассо очень дружил с шерифом графства Суффолк. Едва добравшись до телефона, он сразу позвонил своему другу. Когда конвой со спиртным пересек границу графства Суффолк, его там уже ждали. Джо Адонису вновь пришлось раскошелиться. Вне себя от злости, он по прибытии в Нью-Йорк потребовал от Фрэнка Костелло надрать задницы обоим шерифам.
— Джо, не принимай все так близко к сердцу, — уговаривал Костелло, — это вредно для здоровья. Сколько ты им заплатил? По тысяче? А знаешь, сколько каждый день приходится платить легавым здесь, в Вест-Сайде? Двадцать кусков, — Костелло поднял вверх указательный палец, — двадцать! Представляешь? И все для того, чтобы мы могли работать спокойно. Ничего не поделаешь, приятель. Лучше заплатить, чем париться в железной клетке. Ты все сделал правильно. Так и делай дальше.
Едва успели разобраться с полицией, как с другой стороны возникли еще более крупные неприятности.
Билл Маккой, как обычно, доставил к Восточному побережью очередную партию контрабандного алкоголя. Свое дело он расширял стремительно. Теперь под его началом находилось уже около тридцати шхун. С ним сотрудничал не только Биг Билл Двайер, но и другие бутлегеры, предпочитавшие самолично доставлять товар на берег. И хотя в первых числах августа парламент США преподнес сюрприз всей этой братии, приняв закон о расширении полосы территориальных вод с семи до двенадцати миль, на ходе дела это существенно не отразилось. Контрабандисты не боялись ни бога, ни черта, ни открытого моря.