Лаки Лючано: последний Великий Дон
Шрифт:
— Передайте ей это.
Управляющий ответил слащавой улыбочкой старого ловеласа:
— Немедленно после окончания номера.
Отпустив его, Чарли погрузился в сладострастные грезы. Ему еще не приходилось спать с женщиной эдакого восточного типа. Наблюдая за ней, он ощущал растущее вожделение. Длинные ноги, роскошная задница, пышная грудь — все в этой женщине вызывало желание. Чарли никак не мог дождаться ее ухода со сцены. Наконец, под бурные овации великосветских развратников, Гай Орлова закончила свой танец.
Когда
— Черт возьми, что она там возомнила о себе, эта девка? Вы сказали ей, кто я?
— Разумеется, мистер Лючано.
— И что же?
Грэхем замялся:
— У этих русских необычный ход мыслей. Наверное, мисс Гай до сих пор считает себя графиней, а не стриптизершей. Она в плену иллюзий. Игра воображения сильнее здравого смысла.
— Ладно, передайте ей тысячу долларов. Только потому, что она КОГДА-ТО БЫЛА графиней, — подчеркнул Чарли. Управляющий исчез и вернулся с запиской: «Я не продаюсь за гроши». В ответ на грозный взгляд сицилийца Грэхем только развел руками:
— Мистер Лючано, к сожалению, я не распоряжаюсь ее телом.
Некоторое время гангстер пытался свыкнуться с мыслью, что шлюха отказалась от тысячи долларов. Упорство этой девчонки начинало ему нравиться. Как сицилиец, он в глубине души считал, что есть вещи, которые сильнее денег. Дружба. Честь. Репутация. Похоже, в характере этой русской имелись кое-какие сицилийские черты. Чарли решил изменить тактику действий.
Гай Орлова сидела возле зеркала и расчесывала свои чудесные каштановые волосы. Любуясь своим хорошеньким личиком, она думала, что с такой внешностью нигде не пропадет. По ту и по эту сторону Атлантического океана богатые мужчины не давали ей проходу, но Гай не устраивало знакомство на одну ночь. С мечтой о любви она, женщина практичная, давно уже рассталась, зато стать женой какого-нибудь миллионера была бы не прочь. За этим она и приехала в Соединенные Штаты, ибо здесь сосредоточились все капиталы мира.
В дверь постучали. Трое носильщиков внесли огромные корзины с розами. «Самой красивой леди Нью-Йорка» — было сказано в записке. Гай жеманно улыбнулась:
— О! Это совсем другое дело.
Чарли вошел к ней, преобразившись из пресыщенного купца в галантного кавалера. Гай обернулась. У Чарли внезапно дрогнуло сердце: вблизи ее красота просто ослепляла.
— Ах, это вы? Но я уже ответила на ваше предложение. Меня оно не интересует. Если бы я принимала все предложения, подобные вашему, то уже давно была бы миллионершей.
— Все продается на этом свете, детка, — ласково сказал Чарли, — все имеет свою цену. Поверь, я знаю, о чем говорю. Мне это известно, как никому другому.
— Мистер Лючано, я много слышала о вас. Вы пользуетесь здесь весьма скандальной славой. Я хорошо понимаю, что значит отказать вам. Но я — русская дворянка, а не шлюха из Гринвич-Виллидж. Это очень большая разница, поверьте. Волею обстоятельств
Чарли усмехнулся:
— А может, я буду достоин?
— Мне надо очень много, — предупредила Гай.
— Неужели вы меня пугаете?
— Вы понимаете, что я имею в виду. Не в моем характере ложиться в постель с кем попало.
Чарли протестующе поднял руки:
— О, нет, я не пытаюсь затащить вас в постель. Это можно сделать без проблем с любой другой. Я пришел пригласить вас на ужин.
— Это уже лучше, — отозвалась Орлова.
— Вы очень гордая, — язвительно заметил Чарли.
— Я обязана быть гордой в силу моего происхождения. Графы Орловы всегда были особами, приближенными к императору. Богатства нашей семьи не уступают вашему состоянию. Мы с вами на равных.
— Так было, — поправил Лаки, — но это в прошлом.
Гай сухо ответила:
— Рано или поздно все станет на свои места. Я получу назад фамильный дворец и поместья.
— Вам придется долго ждать.
Орлова резко возразила:
— Мистер Лючано, неужели вы всерьез верите, что можно построить рай на земле? Чтобы не было ни бедных, ни богатых?
— Имея достаточно денег, можно все.
— Ах, я говорю не об этом! — с досадой сказала Гай. — Вы слишком американизированы, мистер Лючано, несмотря на ваше итальянское происхождение.
— Сицилийское, — уточнил он.
— Да, да, — она рассеянно кивнула, — поймите же: быдло, пришедшее к власти в России, неминуемо должно захлебнуться в собственном дерьме. Ни одно государство не может существовать без элиты. Подумайте, Россию покинули лучшие умы!
— Все это слишком сложно для меня, — пожал плечами Чарли, — я не политик, я бизнесмен. Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном. Кстати, вы принимаете мое приглашение?
На лице Гай застыла вежливая, безразличная улыбка:
— Да.
В отдельном кабинете для них сервировали роскошный стол. К шампанскому «Моэ Шандон», которое в связи с прохибишеном стоило триста долларов за бутылку, подали устриц на льду. Это было только началом лукуллова пиршества. Чарли не сводил глаз с Гай, одетой в сногсшибательное вечернее платье. Ее умение держаться вызывало у него откровенное восхищение.
— Вы хорошо говорите по-английски, — похвалил Чарли.
— Еще я знаю французский и немецкий, — ответила Гай, — так было принято у нас в семье.
— Могу я узнать ваше настоящее имя?
— Конечно. Меня зовут Наташа. Но я прошу вас никогда не произносить это имя. Оно принесло мне одни несчастья.
Чтобы стать ей немного ближе, Чарли попросил:
— Расскажите мне о России.
Глаза Гай затуманились.
— Россия… — вздохнула она, — Россия безгранична. Эта страна не имеет конца и начала. Она, как вечность, молчалива и нетленна…