Лакомый кусочек
Шрифт:
Через час я поняла, за что его так любят здешние красавицы. Мы устало лежали на огромном сексодроме, именуемом кроватью, я перебирала его длинные белокурые волосы, а он, увы, зевал.
Не хотелось быть к нему жестокой, поэтому я списала столь прозаичное поведение своего возлюбленного на тяжесть его непомерного труда. В остальном у меня было все, что может пожелать себе одинокая прелестная леди — ласковый взгляд, нежные и одновременно сильные руки, — словом, очаровательный джентльмен рядом.
— У тебя красивые волосы, — сказала я.
— Только волосы? —
— Глаза тоже ничего, — согласилась я.
— Ну, у тебя все это получше, — констатировал он. — Кстати, я очень рад, что ты не лесбиянка. Зачем тебе понадобилось так меня пугать?
— Просто захотелось от тебя отвязаться, — сообщила я, — ты мешаешь расследованию.
— Я думал, что помогаю, — протянул он.
— Отвлекаешь мои мысли, — недовольно сказала я. — Я вообще сейчас должна быть не здесь.
— Я тоже, — он рассмеялся. — Человек, хотя бы изредка не отлынивающий от работы, ненормален.
Наверно, он был прав. Во всяком случае, мне захотелось с этим согласиться.
Однако отлынивать от работы слишком долго я не могла. Времени оставалось мало.
— Хорошо, что ты напомнил, — сказала я, вскочив. Он посмотрел обиженно.
— Куда ты заторопилась?
— Та самая работа… — сказала я, одеваясь.
— Может, тебе ее поменять? — спросил он. — Почему бы тебе не обольстить Сечника?
Я швырнула в него подушкой.
— Фу, ну и мерзость ты мне предлагаешь! — воскликнула я. — Сам обольщай своего Сечника.
Он рассмеялся.
— Представляешь, какая у него будет физиономия, если я начну с ним кокетничать?
Я представила. И тоже рассмеялась: возмущенное лицо, поднятые вверх брови и наверняка открытый рот…
От этой картины я не могла отвязаться долго. Поэтому, встретив вышеупомянутого Сечника на лестнице, я не удержалась и фыркнула.
Он поднял кверху брови. После этого я вся собралась, дабы не расхохотаться.
— Как у нас дела, Таня? — поинтересовался он.
Сдерживая смех, мне удалось вкратце рассказать ему все, что я узнала. Он слушал, кивая головой. Я умолчала только о корреспондентке.
Пусть пока об этом никто не знает.
Возвращалась я домой уже ночью. Поэтому мне было немного не по себе. Особенно когда я услышала за спиной чье-то дыхание в собственном подъезде. А ну как опять по голове шарахнут?
Я обернулась.
Он стоял за моей спиной, в черных очках; ночью это было особенно кстати. Я увидела, что имею дело с лицом восточной национальности. Почему-то всплыл Мангалиев.
— Таня? — спросил он с восточным акцентом. — Если вы этого гниду, который Илюшу пришил, не найдете, я сам это сделаю.
Я кивнула.
— Я его найду и разотру об асфальт, — продолжал мой гость, — кто бы он ни был. Мне на вашего Елисеева положить, но за Илюшу он мне ответит.
С этими словами он растаял в темноте.
Если я не потороплюсь, он его найдет. И случится именно то, что он пообещал.
В принципе, я ничего не имела против. Но существовал престиж: не могла же я проиграть одному убийце и одному наркодельцу?
Ольга
Скорее всего, спит, попыталась успокоить себя я. Меня не покидала тревога. Поэтому, проснувшись, я набрала ее номер снова. Ее не было.
«Успокойся, — сказала я себе, — она уже в гостинице. Дожидается Вику. Или меня». Я не помню, как домчалась до гостиницы и почему гаишники меня ни разу не остановили.
В холле ее не было. Это встревожило меня не на шутку. Предположим, что смешная девушка Ольга не ночевала дома. Но ее отсутствие в гостинице было уже чрезвычайным происшествием.
Я попыталась вспомнить, в какой же газете она работает.
Уборщица попросила меня перейти на чистое место.
— Что же здесь делается, — вздохнула она, — то лилипута грохнули, теперь вот неподалеку девушку нашли задушенную…
Я вздрогнула. По спине пробежал неприятный холодок страха.
— Что за девушка? — спросила я пересохшими от дурного предчувствия губами.
— Да знаешь ты ее, — махнула рукой женщина, — она здесь все дежурила, твою подопечную караулила… Вспомнила?
«Сейчас я заору, — сказала я себе, — Господи, не дай мне впасть в истерику».
Мне нужно было успокоиться. Присев на лавку, я только сейчас поняла, что нахожусь в сквере. Как я вышла из гостиницы? Как я шла? Я не помнила.
Я была выбита из колеи. Вынув сигарету, я обнаружила, что мои руки дрожат мелкой дрожью.
Никогда не отличалась нервозностью, с удивлением подумала я. Сейчас я сунулась в шоу-бизнес. Перед моим мысленным взором поплыли улыбающиеся, приветливые лица. Ирина Леонидовна, например… Кто ее знает, что ей в голову взбредет? Просто с утра настроение не заладилось. Тут ей встречается Ольга и раздражает ее неуместным вопросом. Или перхотью… И несдержанная Ирина Леонидовна крадется за бедной Ольгой, аки тать в нощи…
Маразм крепчал, прервала я себя.
Виктория тоже не могла заняться такой грязной работой. Александр? Меня передернуло. Мог бы? Неужели он мог бы это сделать? Представив его руки, недавно гладившие мои волосы, сжимающими шею несчастной Ольги, я содрогнулась еще раз. Только не он, Господи! Пожалуйста, пусть это будет не он.
Оставались Сечник и Алексей. Но почему-то я не могла подумать о них. Сечник мог воспользоваться услугами киллера. Только ему это было не нужно. А Алексей…
По моему убеждению, Алексей не относился к типу людей, способных ударить более слабого. При его физической мощи и умственной недалекости он был нормальным парнем. К тому же по взглядам, бросаемым им на Викторию, я не могла не заметить, что он ее боготворит. А человек, способный на любовь, не способен на убийство… Если только… Если только предмету его вожделения не грозит опасность.