Лакомый кусочек
Шрифт:
Я уже приготовилась открыть конверт, как вдруг услышала за своей спиной быстрые шаги.
Они замерли за моей спиной, я боялась обернуться. Все, упало мое сердце в пятки, все… Наши планы не совпали. Обернуться я была не в силах.
— И вы не боитесь? — услышала я за спиной голос.
По его расчетам, она должна была вот-вот прийти. Он даже успел набрать шприц. Этот героин пришлось покупать у туркмен.
Появиться там, после смерти чертова карлика, узнавшего его, было слишком опасно. Хорошо, что
На мгновение ему показалось, что дверь скрипнула. Но в квартире было по-прежнему тихо.
Значит, показалось. В принципе, чертова девица могла запросто устроить ловушку, дошло до него. Она была достаточно хитра.
Нет, отмел он свои подозрения. Она не стала бы рисковать своей жизнью. Здесь бы уже была засада. И его бы уже повязали.
Так что на этот раз ее хваленый ум отказал ей. Она просто выронила ключи. К тому же она явно была пьяна. Все идет по плану, успокоился он.
— И вы не боитесь?
Я судорожно глотнула. Медленно повернувшись, честно призналась:
— Ну, если подходить к человеку в подъезде сзади, можно кого угодно насмерть напугать… А что это ты здесь делаешь?
— Волнуюсь за тебя, — столь же честно признался Александр. — Уж больно ты всех поразила в баре.
— Ты мне мешаешь, — суровость моя не знала границ. Он потупился. Потом предложил:
— Давай я все-таки побуду рядом. Под кровать спрячусь, например.
Конечно, мне было приятно, что за меня волнуются. Но он мешал. Он мог вообще разрушить все мои интриганские каверзы. Поэтому я оглядела его с ног до головы и изрекла:
— Знаешь, я тоже не лыком шита. Вполне умею за себя постоять.
Он расстроился. Ему так хотелось почувствовать себя сильным и нужным мне, что стало его жаль и захотелось сделать ему приятное.
— Ладно — смилостивилась я, — только обещай, что будешь тише воды, ниже травы.
Он кивнул так радостно, что напомнил мне ребенка, которого обещали взять покататься на карусели в Луна-парке. Я открыла дверь. То, что кто-то вселился сюда в мое отсутствие, понять можно было сразу: в ванной лилась вода, а это значило, что неведомые новоселы собирались искупаться, либо они собирались искупать меня. Конечно, меня немного разбирало любопытство, что люди находят в героине, но, памятуя, что сей опыт может оказаться последним впечатлением моей жизни, я решительно отказалась в мыслях от их услуг.
Я прижала палец к губам. Александр побледнел немного, но в целом держался так же достойно, как я.
Я как можно неслышнее сняла туфли и затворила дверь. Пугать моего непрошеного гостя было нельзя — напуганный человек опасен.
Жестом остановив Александра, собравшегося последовать за мной, я на цыпочках двинулась к двери в ванную комнату. Свет включать было ни в коем случае нельзя — можно было все разрушить.
Я казалась себе сапером, двигающимся по минному полю. Дойдя до
Он стоял немного наклонившись, и я могла видеть его отвратительно белесый затылок с начинающейся лысиной и вспомнила, как я увидела его в первый раз. Заподозрить его было трудно — если бы… Если бы не его мышиная внешность. Если бы не бесцветная безликость, подмеченная каждым, кому он попался на пути.
Медленно, почувствовав мое присутствие, он начал поворачиваться в мою сторону. Я увидела прозрачную бородавку на его щеке и эти добренькие до омерзения глаза. Надо же, подумала я, мы столько раз встречались, и я никак не могла понять, что вот этот человек и есть он…
— Добрый вечер, дядя Жора, — весело сказала я. — Добро пожаловать в расставленный капкан!
С этими словами я нанесла ему легкий, ни к чему не обязывающий ни его, ни меня ударчик, благодаря которому он почувствовал себя в моей ванной не очень уютно. Он ощерился. Оскал ему не шел — он стал похож на гиену. Видимо, еще плохо соображая, что я не дам засунуть себя в ванну, даже с хорошей пеной «Орифлейм», он сделал ко мне весьма опасный для себя шаг. Потому что я быстро размахнулась и, нанеся противнику великолепный, грациознейший батман, заставила его согнуться.
— Дело в том, дядя Жора, — беспечно сообщила я, — что ванну я терпеть не могу. Я все больше под душем купаюсь, видите ли. Ванна — она слишком расслабляет. Люди, принимая ванну, частенько умирают от острой сердечной недостаточности… Поэтому вы уж спустите воду-то.
Он посмотрел на меня сузившимися от злости глазами и что-то пробормотал.
— Что-что? — переспросила я. — У меня совсем плохо со слухом. Последнее время я стала слышать очень плохо.
Он уже гораздо громче высказал свое не совсем лестное мнение о моей персоне.
— Ах, как вы ругаетесь! — сокрушенно заметила я, легким ударом ребра ладони заставив его сесть на место. — Ну кто же молодую, интеллигентную женщину так называет-то? Ведь вы, дядя Жора, человек в возрасте. А ведете себя, ну ей-богу, как мальчишка. Бегаете по чужим квартирам, людей в ваннах топите… Да и на израсходованный вами героин можно было давно себе дачку купить на Волге…
Ну не вызывал он во мне жалости. Только брезгливость. Смотреть на его косой проборчик с залысиной и лицо обиженного ребенка мне было гадко. Этакий мальчик сорока пяти лет. Сейчас он был готов пускать слюни. Бедный дядя Жора!
— Отпустите меня, Таня, — попросил он, — я вам заплачу…
— Да подавитесь вы своими деньгами, — посоветовала я, — мне плевать на Елисеева, хотя тоже вроде человек… Но когда вы бедную Галину убивали, вам страшно не было? И остальных?
Он сделал попытку выбраться из ванной комнаты. Я попытку пресекла безжалостным движением ноги, после чего достала из кармана данные мне Андрюшкой наручники, и очень скоро дядя Жора мог действовать только с помощью ног, а они у него были коротенькие и жирные, как «ножки Буша».