Ламбрант-некромант
Шрифт:
– Я знала Кешу, он бы ни за что на такое не пошёл! – уверенно сказала женщина. – Прекрасные родители, отличное воспитание, жизнь – полная чаша. Он был бодрый, весёлый парень, хорошо учился, очень животных любил! Нет, всё это в чистом виде убийство, причём зверское!
– Может, он попал в какую-то секту? – словно предположил парень, хотя сам не сомневался, что именно так всё и было.
– Он еврей, а у них не принято заниматься чем-то подобным, – безапелляционно заявила пассажирка. – Я уверена, это всё как-то связано с его общественной деятельностью.
– Какой?
– Кешенька очень любил их и делал всё для того, чтобы улучшить ситуацию в городе. Он и суды против мэрии выигрывал часто, и митинги, пикеты проводил. Весь в деда! Тот в своё время был видным диссидентом.
– Так и что, Вы думаете, это мэрия повесила паренька за судебные иски?
– Я не знаю. Но то, что убили Кешу за его усердие, это точно.
Узнать что-то более существенное у старушки не получилось, поэтому Падерин поспешил высадить её у нужного дома. Он решил не вдаваться в подробности «благородного» образа Брахауна. Если уж тот оказался повешенным на одном болоте с сатанистом Силантьевым, сей факт уже говорил не в пользу бабулькиной версии. Да и на месте Степана Игоревича лично Борис бы закрыл дело. Всё и так было ясно, как день: парни собрались и, как говорила Евгения Дольсон, «приобщились к миру демонов». Куда как больше Падерина волновала судьба флейты и наглый трансвестит, с которым надо было уже серьёзно разобраться за все его выходки.
Едва Борис подумал об этом, как ему вспомнился странный внешний вид обидчика. Вчера, когда он сорвал с его головы парик, там оказались рога. Кто вот будет клеить такое на свою башку? Только тот, кто позиционирует себя сатанистом. А что, если сориентировать следователя Тронина на этого ряженого? Пусть задержит его, допросит с пристрастием. Это будет справедливо на фоне тех пакостей, которые позволяет себе чокнутый трансвестит. Поэтому, едва добравшись до университета, Падерин развернул машину в обратную сторону и погнал к зданию городской прокуратуры.
– Факты! – повторил Степан Игоревич в ответ на домыслы студента. – Кроме твоих предположений об этом эксцентричном типе, на него ничего нет.
– Когда задержали меня, у Вас тоже не было ничего, кроме ночной прогулки по кладбищу, – парировал Борис. – Но это же не остановило Вас в попытке завести на меня парочку дел…
– Послушай, у тебя с ним личные счёты, – улыбнулся Тронин, сидя за своим широким столом. – Этот Павлов, переодетый в бабу, как-то притянут за уши. Тем более буквально вчера у тебя с ним были разборки в кабинете у начальства. Разве не так?
– У Вас отличная память, – угрюмо заметил Падерин и посмотрел на портреты партийных вождей, которые до сих пор висели ровной грядой на стене напротив. – Но этот недоносок должен что-то знать. Он сатанист, я уверен в этом!..
– Просто очередной гот-неформал, – усмехнулся мужчина. – Настоящие сатанисты стараются скрывать свои увлечения и выглядят довольно неприметно.
– Это Вы про тех сатанистов, которые год назад свели счёты с жизнью?.. – огорошил его Борис. – Они тоже неприметно себя вели?
– Секта
– Разве они не сожгли себя в какой-то церквушке?
– Их останки нашли в сгоревшей соборной церкви, да, – признал следователь. – Но это не означает, что сектанты сами себя убили.
– По мне, так и Кеша Брахаун с дружком просто решили проститься с этим светом, – поделился студент собственными предположениями. – Все эти сатанисты любят такое практиковать – групповое самоубийство, кровавые ритуальчики…
– Ритуальчики? – ухмыльнулся Тронин. – А ночью ты говорил, что ничего не знаешь о сатанистах.
– Пришлось вот навести справки. Мне бы отмазаться поскорее от Ваших необоснованных наездов. Я-то к сектантам точно не отношусь, Вы же знаете это.
– Ты натолкнул меня на одну дельную мысль, – оживился мужчина, но его задор не понравился Падерину.
– Какую? – с опаской уточнил он, надеясь, что его сейчас не арестуют по новой статье.
– Подниму-ка я списки сатанистов годичной давности. Вдруг увижу там знакомые фамилии.
Борис облегчённо перевёл дыхание.
– Вот мой прямой номер, – передал ему Тронин бумажку с цифрами. – Не звони по пустякам. Только если узнаешь что-нибудь существенное.
– Я напишу смс, – мрачно улыбнулся Падерин и поспешил на выход.
Что ж, стоило признать – и ночь, и утро выдались плохими. Ни флейты, ни наказанного трансвестита. Да ещё и следователь не повёлся на затею с сатанистами. Только зря вторую лекцию прогулял. С этими мыслями Борис вернулся в университет.
– О, красавчик решил поучиться, – встретила его в вестибюле красноволосая сокурсница. – Жажда знаний одолела?
– Ещё же две пары, – заключил Падерин. – Тем более в компании такой симпатичной бэйбы.
– Ой, спасибо, – засмущалась Женя и взяла его за руку. – Как там твоё срочное дело? Всё хорошо?
– Ну, могло бы быть и хуже, – философски подметил парень.
– Вот когда ты согласишься попозировать мне в студии, гарантирую, что всё станет гораздо лучше.
С этим пикантным предложением они и направились в аудиторию.
– А та поломойка, кстати, оказалась жива,– напомнила она ему об утреннем инциденте. – Скорики её увезли, сердечный приступ.
– Ну, круто, – фальшиво улыбнулся Борис, которого эта новость совершенно не волновала. – А тут вообще ловит вай-фай?
– Конечно. Правда, скорость хиленькая и тормозит страшно…
Следующий час Падерин сидел в конце аудитории, осторожно ковыряясь в своём ноутбуке. Слушать лекцию о значимости экологического права в современном обществе ему быстро наскучило. Так что беспроводной интернет оказался весьма кстати. Интересовал его Гелеонт Кирсанов. Именно так ночью представился коллекционер, когда пытался со своими подручными отыскать среди могил ушлого Бориса. Однако среди многочисленных сайтов на господина со странным именем вообще ничего не было. Не нашёл его Падерин и в социальных сетях. Может, это псевдоним?..