Лана из Гатола
Шрифт:
– Не говори о смерти!
– Но ты же знаешь, что Птантус обязательно убьет меня… если я не сбегу.
– Сбежишь! – она с надеждой произнесла это слово. Я с удивлением посмотрел на нее.
– Но отсюда совершить побег совершенно невозможно, – сказал я, надеясь, что просьба не слишком явственно прозвучала в моих словах.
– Бежать! – повторила она. – Бежать! Может, и мне удастся сбежать с тобой.
– А почему нет? – я и так зашел слишком далеко, так что терять было нечего. Ставкой
– Действительно, почему? Но как?
– Если бы мне стать невидимым…
Она задумалась.
– Но это измена. А за измену – смерть… Страшная смерть.
– Я не могу просить тебя об этом, – сказал я, чувствуя себя лицемером. Я, не колеблясь, пожертвовал бы любым человеком в Инваке, включая себя самого, если бы это могло спасти Лану. Я пребывал в состоянии отчаяния и был готов поставить на карту абсолютно все, лишь бы достичь цели.
– Я очень несчастна здесь, – заговорила Ройас голосом человека, который убеждает себя в чем-то. – Мы станем невидимыми, покинем город и уйдем в твою страну.
Она уже все рассчитала.
– Ты знаешь, где находится флайер, на котором привезли девушку?
– Да, он на крыше города.
– Это упрощает дело. Если все мы станем невидимыми и сумеем добраться до флайера – тогда мы спасены.
– Что ты имеешь в виду говоря «все мы»? – спросила она.
– Я хочу взять с собой Птор Фака и Лану из Гатола, которую захватили в плен вместе со мной.
Ройас застыла. Ее руки соскользнули с моей шеи.
– Только не девушку! – резко воскликнула она.
– Но, Ройас, я обязан спасти ее, – ответа не было. Я подождал, и снова окликнул ее: – Ройас!
Но она снова ничего не ответила, а через некоторое время я увидел, как в аллее появилась стройная девичья фигурка и, мелькнув, исчезла за поворотом. Она олицетворяла собой оскорбленную женскую гордость.
VII
Когда Ройас ушла, я впал в глубочайшее отчаяние. Если бы она осталась, я смог бы ей все объяснить, и тогда мы все четверо были бы спасены. Логика женщин всегда была непостижима для меня. Но сейчас я был уверен – Ройас не вернется.
Однако я не терял надежды – я ее никогда не теряю. Я занялся замком на цепи, надеясь открыть его с помощью проволоки, принесенной Кандусом. Птор Фак придвинулся ко мне и во все глаза наблюдал за тем, что я делаю. Мы оба пытались как-то прятаться от чужих глаз, но нам оставалось только надеяться, что в этот поздний ночной час на площади никого нет.
Наконец я понял действие механизма замка, и через секунду мы с Птор Факом были свободны. И тут раздался голос:
– Что это вы тут возитесь? Почему не спите?
– Как можно спать, а тем более уснуть, если нам постоянно
– Встаньте! – приказал невидимка.
Мы неохотно поднялись и цепи соскользнули на траву.
– Я так и думал, – снова прозвучал голос. Я успел увидеть, как кусок проволоки, лежавшей на земле, исчез. – Ты умен и хитер, но я не думаю, что Птантусу понравятся ваши проделки. А пока я выставлю охрану, чтобы за вами постоянно следили.
– Сорвалось, – сказал я, обращаясь к Птор Факу, когда решил, что мы остались одни.
– Теперь нет надежды? – спросил Птор Фак.
– Есть, – разозлился я. – По крайней мере до тех пор, пока я жив.
На следующий день нас посетил Кандус. Я узнал его по голосу. Он сел возле меня.
– Как дела?
– Ужасно.
– Почему?
– Я не могу тебе сказать, так как здесь, возможно, стоит часовой и следит за нами.
– Здесь никого, кроме нас, нет.
– Откуда ты знаешь? Ведь вы не видите друг друга.
– Мы умеем чувствовать присутствие другого человека, – объяснил он. – Только я не знаю, как это получается.
– Мне удалось снять с себя и Птор Фака оковы. Однако кто-то заметил и отобрал проволоку, – я не стал объяснять, что предварительно отломил кусок проволоки и спрятал в карман. Так что я не лишился своего инструмента. Но не стоит говорить всего даже другу.
– Но как ты надеялся сбежать отсюда, ведь даже избавившись от оков, надеяться было не на что? – удивился он.
– Это только первый шаг, пока что четкого плана у меня нет. Но в любом случае в оковах мы бежать не можем.
Кандус рассмеялся.
– Верно, – сказал он и надолго замолчал. – Девушка, которая была схвачена с тобой… – вдруг сказал он.
– Что с ней?
– Птантус совершенно неожиданно для всех отдал ее Мотусу. Никто не может понять причины, поскольку Птантус не испытывает особой любви к Мотусу.
Если Кандус не знал причины, то я догадывался о ней. Я чувствовал в этом происшествии руку Ройас: зеленоглазый бес ревности – страшное чудовище…
– Ты можешь кое-что сделать для меня, Кандус?
– С радостью, если сумею.
– Это покажется глупым, – начал я свою просьбу, – но не требуй от меня объяснений. Я хочу, чтобы ты пошел к Ройас и сказал: Лана из Гатола, девушка, которую Птантус отдал Мотусу – дочь моей дочери.
Жителям Земли, вероятно, покажется странным, что Ройас влюбилась в дедушку своей ровесницы. Но вспомните, что Марс – не Земля и я не такой, как все остальные земляне. Я не знаю, сколько мне лет. Я не помню своего детства. Видимо, я всегда был и всегда буду одинаковым. Я выгляжу сейчас так, как выглядел во времена гражданской войны – тридцатилетним человеком.