Ландскнехт. Часть четвертая. Что такое повезло, и как с этим бороться

Штейн Алексей

Помолчали. Не то чтоб напряженно - скорее все же церемониально. Этикет-с.

– Лады, взводный. Хумус за тебя тащит вовсе, да и то, что сюда до сих пор легавые не нагрянули - за шо-то такое говорит. Не будем гладить ежа, кому оно из нас надо. В общем, мы тут попали малость. Хум - вона до сих пор едва ходит. В смысле , ходить-то еще может не спеша, но коли надо будет бегом, или долго да далеко...

– Берг мне сказал - легко его зацепили, только крови много потерял, потому сил надо набираться. Не надо меня дурить, Змей. Некрасиво выходит.

– Ладно, то так, да все одно плохо. Не уйти. И в городе спалят, и дальше до реки патрули могут. Потом за реку. Меня вот тоже - указывает на повязку - Долго не протяну бегом, захлебнусь.

–

Это я понял. Только это не мои проблемы, Змей. У тебя ж тут родня. Та самая, что лекаря содержит. Им жалуйся.

– А, ты - злой, взводный - щерится Змей.

– Не я такой, жизнь такая. И - ты мне не нравишься, Змей. Я тебе не верю. Или говори, как есть все, или разбегаемся. Не по пути нам с тобой.

– Кто б еще знал, где чьи пути - философски замечает Змей. Как-то сникнув, тянется под стол, достает пузырь, качнув в руке предлагает. Я отказываюсь, после крепкого не вариант. А вот Хумос садится, придвигая глиняный стакан - ну, ему красное в самый рецепт. Выпили они, помолчал еще Змей, и начал излагать.

Банда его не просто так тут оказалась. В город ее и впрямь загнали случайно, это уже сам Змей решил - впрочем, кабы не этот финт, положили бы их всех считай безответно в полях. Но вот в целом, после побега с Улльской тюрьмы - наладил он связь со своими. Кто такой именно, он не сказал. Понял я лишь, что кто-то серьезный есть, аж в верхушках правления города, кто немного крышует криминал, а криминал немного помогает в решении политических и экономических вопросов. Кто-то очень влиятельный. Пусть хвост и прижали ему (или им?) отчасти в последние времена. Вот он и частично профинансировал оснащение банды, провел их, сопровождая информацией по маршруту в меру сил. И все с целью - чтоб обосновались они на Студеной, на том берегу. Но по сути - в непосредственной близости от города. Для решения каких-то неясных задач этого пассажира. Причем - хотел он, чтобы банда не просто осела, но и некое подобие учебного лагеря организовала. С перспективой расширения. Обещал многое - и деньги, и главное "потом" возможность если не амнистии то "чистого листа". Ну, насчет счастливой судьбы большинства будущих боевиков Змей верил мало, прекрасно представляя, какой чистый лист им выпишут "потом". Однако за себя надеялся. Да вот все пошло немного не так. Сначала досадные инциденты, потом прорыв в город. Змей намекал - что палки в колес нашему штурму тоже ставили нужные люди. Но - вписалась и какая-то иная сила, это во-первых. Во-вторых - по его пониманию, после того как стало ясно, что банде хана - покровитель решил всех их слить. Оттого в ходе облавы никого живых не взяли, а трое пленных. кого при прорыве повязали - скоропостижно померли. Двое вполне могли и на самом деле от ран, а еще один с утаенным кинжалом (хотя обыскивали не дураки вовсе, и не раз) набросился спустя несколько дней на двоих конвоировавших его на допрос в открытой пролетке сыскарей. Обоих зарезал досмерти, но один из тех успел, умирая, застрелить бандита. Беда, что одна из пуль - убила и водителя. А более никого почему-то рядом не было - в узких улочках конный конвой отстал, и явился спустя несколько секунд после выстрелов, когда уже все кончилось. При том, того, кто отдал приказ везти из тюрьмы на допрос - не нашли. Чуть ли не старший из убитых сыскарей самоуправился. Дело быстро замяли, но Змей по каким-то своим каналам в курсе. И еще всякое ему лишь известное сопоставив - родню в известность о своем пребывании в сем профилактории не поставил. Как он с Бергом договорился - просто деньгами, али еще чем - не знаю. Но тот пока не сообщил.

– Змей, ты его служанок-то видел?
– спрашиваю. Смотрю - оба как-то глаза отводят - ну, видать не только видели. Как же эти сюда пролазят с их формами? Или больные, наверное, сами по ночам вылазят с морга на процедуры?
– Вижу, что вполне... Так вот - это ж братва ваша типа ему их подогнала. Как сам думаешь - стучат они, чи не?

– Как с тобой дело. Кабы стучали моим набольшим - уже б пришли сюда. Или они, или от них...

или легавые. Но таки никого. Шо тоже говорит, шо эти кошки не при делах. И лекарь - тоже. Но ты пойми - их не спросили, вот они и молчат. Начнут их говорить, и из них будет такое здрастье, что все пропало, потому шо - им тут жить, и желательно подольше. Стыдно сказать, но мне хочется ровно того же. Потому, раз мы уже малось оклемались - пора нам, взводный, когти рвать. Еще шо-то знать хочешь, или лишнего уже хватает. чтобы понять, насколько зря ты обо всем этом спросил?

– Вполне, Змей. Давай к делу, как говорят дознаватели. Ты куда валить-то намерен?

– Типун тебе на язык - постучал по столу уголовник - А валить... Путь у нас теперь один. В Степь.

– В Степь? А там что? ...Впрочем, не мое дело. Ну и? Думаешь, я проведу вас до реки? Не выйдет. Патрулей там действительно много теперь. Меня, конечно, знают, но на вас наверняка розыск идет.

– То так. И розыскные листы есть... Я же говорю - сдал он нас, падла... Ну, придет время еще...

– Так и ну?

– Лодка. У тебя есть лодка с машиной.

– Змей...
– я аж поморщился - Ну что ты как ребенок... Вам до пристани надо добраться как-то, через полгорода....

– Уйдем отсюда ночью. Мой человек нас отвезет до берега, сразу за городом уже. Там повозку бросим, ты нас там заберешь на берегу.

– Так сдаст же человек потом.

– Этот не сдаст. Его с собой возьмем.

– Я ночью по морю не ходил никогда.

– Десять монет.

– Не, Змей, жизнь-то дороже...

– А твой дружок?

– Не, Змей. Это не вариант.

– Взводный...
– Змей а руки к груди прижал - Я понимаю, что мне ты не поверишь. Я б землю жрал, да где ее тут взять. В общем - я не пугаю вовсе. Но - если нас возьмут, что те, что эти... Честно - мне тебя покрывать и вовсе резону никакого. А Хум - он парень правильный, да только, коли начнут его говорить, при всем его к тебе уважении - он все скажет. Потому - пойми, дорожки-то наши тут совпадают. И - десять монет.

– Пятнадцать, Змей.

– А за дружка твоего лекарю кто платил?

– С лекарем мы еще с войны дружим - малость привираю я. Давить надо, давить, не давая виду. Он, сука, верно все говорит - за свою сердобольность я крепко сел на кукан. Мне б и впрямь их с города сплавить. Или... Нет, уголка-то легко, но Хумоса грохнуть я как-то не смогу. Не моя это дорожка, так жить. Потому - придется им помогать. Но виду ни капли подать нельзя - сожрет...
– То мои дела. Я с ним сочтусь. Пятнадцать, или ищи иного.

– Иного... Не могу я сейчас!
– не играет, и впрямь приперло, видать - Мне бы на Рыбака выйти, да дело такое... он с набольшими моими на ножах. Они-то как раз весь тот промысел и свели у наших.

– А что за Рыбак?
– навострил я уши - Может, поискать тебе к нему ходу?

– Да то и оно - не знает никто его - раздраженно бросил Змей - А если мой человек искать станет, то или сразу зарежут, или всех нас вместе потом. Одно про них известно - не церемонятся. Поубивали много кого. Сначала думали вовсе - легавые так щемят. Потому как иные промыслы вовсе сошли. Но потом люди стали в иные промыслы возвращаться, только что долю отдавать... да и защиту иметь. Вроде, и меньше денег стало. А цены-то сразу выросли на все. И промеж себя запретил Рыбак всякие разборы - вот есть твоя делянка, с нее и живи, а коли сунешься в чужое - уедешь купаться в сетке, или ночью на нож наткнешься.

– Так ты, Змей, хочешь меня еще и с Рыбаком поссорить?

– Пятнадцать, и ни грошом больше.

– Хорошо. Но учти. Это за тебя, и твоего человека. На Хумоса не вздумай долг вешать.

– Ладно...
– не то чтоб сильно внешне доволен был, маску держит, а все ж с облегчением отвечает. Темновато тут, но на висках у него явно блестит. Правда, от закрытой вентиляции тоже уже душно.
– Только тогда такое еще. Мы с собой припаса возьмем. Ружья, одежду, еду. На Хума если брать - пусть он платит. Или ты за него. Можешь скинуть цену в счет.