Ландскнехт. Проходная пешка
Шрифт:
После этого учился я ключом, эдаким кольцом на ручке, устанавливать взрыватель на гранате и шрапнели - дело нехитрое, но тоже потребуется тренироваться. Балу, правда, остался доволен - говорит, уже лучше, чем сейчас у него наводчик ставит
Вечером и впрямь к ужину добавили всякого - кормежка тут в общем простая, солдатики с кухни притаскивают здоровенные 'термосы' со жратвой, а там уж все делят. А в той вот кухоньке как раз - разрешается самим что-то где-то приготовить.
И самовар там стоит, встроенный. А рядом бочка винная, тонны на полторы, но с водой. Все эдак культурно, все на месте.
Застолье справили нормально, за общим столом посередине всей казармы, Брол даже, с согласного кивка Балу, поставил на стол четыре фляги с сухим вином. Вино тут и так в рационе есть, но обычно выдают мало, и хранится у командира. Про
Засыпал под привычные звуки казармы - скрип топчанов, кряхтенье, покашливание, храп и тихие разговоры. И запах тут был какой-то привычный, не такой как у нас, но все одно - казарма. Немного напрягало, что под толщей камня, не люблю я этого, по мне лучше бы уж в палатке - но, как говориться, от бобра добра не ищут. Бывало и лучше, могло быть и хуже.
Потянулись те самые 'серые армейские будни'. Армия она и в Африке армия, и в другом мире - тоже армия, и пишется - 'армия', аминь. Распорядок, долбоизм, внешняя дуболомность, за которой стоят опыт и мудрость, все перпендикулярно и параллельно, начальство со своими закидонами, люди, разные и одинаковые, всякие мелочи и разные разности. Первый месяц мне положено носить рекрутский шеврон - потому все мои вопросы и промашки проходят нормально - тут кого только не набирают, и хоть в общем армии похожи, но именно в мелочах различия есть, да и полков много разных - и гарнизонные, и полевые, и егеря-рейнджеры, драгуны, штурмовики, рейтары, а еще гвардия и жандармы. И у всех свои примочки и фенечки. Так что это обходилось нормально, ну и я не лопушил лишний раз, везде все примечая-запоминая. Тут в общем, схожего-то было больше, чем отличий. Разве только вот религиозные все дела, ну да и то, в общем, не особо и разницы, если так прикинуть. Моральный дух, воспитательная работа. Все дела. А попы и у нас в армии имелись, и даже муллы. Раввинов, правда, так и не дождались. Так что ничего нового. Храм тут в цитадели, маленький, - а большого и не надо, если что - все на улице оформляют. Ходили в храм после обеда, и не каждый день - тут это нормально. В казарме кстати, никаких образков-лампадок нету - не положено. ПравИльный четвертого орудия Хор-Шес, горец с юга, обмолвился, что кое-кто держит в казармах какие-то образки старых языческих богов - богов войны и удачи - но это не приветствуется. Хотя, вроде как, у вояк это древняя привычка, еще с незапамятных времен. Тоже, поди, какойнить крылатый пес или что-то типа. Ну да их дело. А я как все - пришел в храм, перекрестился, типа помолился, и свободен. Здешний капеллан, сухой старик с выправкой и хромотой на левую ногу, похоже, все понимал, но не рвался что-то менять. Искренне верующих у него и так хватало, а остальные его не сильно интересовали, похоже. И было тех остальных пожалуй и поболее половины. Так что и в этом я, в общем, не выделялся особо. Да и во всем - старался быть как все. Старался поскорее вжиться в новую реальность.
Однако, все же ловил я косые взгляды на себе, но постепенно обжились, все же казарма дело такое. Хотя и не сказать, чтобы меня расчет принял в свои. Наверное, все же какие-то несвойственные местным привычки выдавали.
Пару раз подсаживался Торн, замковый второго орудия, седоватый рослый дядька со шрамом на щеке и шее, заводил разговор 'о жизни'. Выведать что и откуда-как не старался, все же тут не принято так лезть с расспросами, как мне еще Варс рассказал - служба-то она ведь дает возможность 'лист перевернуть' - мало ли что у тебя за душой - пока ты служишь - тебя княжья власть защищает от любого суда. Ну, то есть - от старых грехов. А после службы и вовсе чист. Но Торн все больше как-то расспрашивал или даже ... беседовал, что ли, 'о жизни вообще' - как что в мире бывает, как кто живет. Да пару раз всеж отпустил что-то такое, мол 'Видать что жизнь-то у тебя не такая была, не нашенская'. Я потом думал, что он так имел в виду, а потом сообразил. Ведь, если так прикинуть, то ТАМ, у нас - жизнь-то даже у такого непоймичего как я - по здешним меркам если не княжеская, то уж не самого мелкого владетеля. Как жил, что носил, что ел, как отдыхал... так ведь подумать - наверное, они меня за какого аристократа приняли, в солдаты подавшегося по своим причинам - тут этого бывает. Или может и вообще решили что меня в солдаты сослали за какую вину - то-то кто-то спрашивал вскользь, мол не знаток ли
Но вот еще особист этот... не нравился он мне. Встречал я его пару раз - и хоть и ресницей он не дрогнет, улыбается, а сразу чую - напрягается. И в спину взгляд давит, чуть было не обернулся разок даже, насилу сдержался. От ведь гадость какая, а?
В первое же увольнение отнес одежду Айли, договорились с ней обо всем, все что хранил так и оставил, прибрал только с собой маленький револьвер. Вроде как и не положено, да только теперь кто ж обыщет? Да и разрешение. До того револьвер был спрятан, ибо как известно, 'подальше положишь - попозже возьмут', но теперь я решил, что может он полежать и в рундучке под койкой в казарме.
И вот теперь стоял я и думал. Есть у меня кое-какой опыт. Так вот выходило - кто-то у меня позавчера порылся в рундучке. Ничего не взяли. И даже ничего не переложили. Все на месте, все лежит, как лежало. А что трогали - я вижу.
И это плохо. Потому как если б кто полез воровать - это дело одно. Это нормально. Все воруют и везде ворую, это ничего плохого. Однако не пропало ни тряпочки ни копеечки. Все на месте.
Так не воруют. И даже не смотрят что есть. Потому что все лежит точно так, как и лежало. Точнехонько. А это что значит?
– а значит, что шарил человек ученый, опытный. А кто тут такой есть - это не вопрос даже. Вопрос - зачем? И чего нашарил?
Вот и стоял я и думал - надо бы взять револьвер с собой обратно... или вообще выбросить или снычить где подалее от моего рундука. Ну надо ж было притащить? Оружия-то артиллерии не выдают, крепостной-то. Ни даже тесака какого, ни подавно винтовки или револьвера. Были бы мы в полевой - с карабинами бы были, а в конной - с бебутами и револьверами длинными. Так - шиш. А я как-то отвык совсем без оружия быть. Это там, у нас, в России - оно было нафиг мне не нужно, хватало на самый край баллончика с газом. А тут чего-то совсем без оружия - не очень. Вот и лопухнулся я похоже, с револьвером-то. Вот и думай теперь, как быть...
– Увольнение в городок, салаги, это вам не это!
– ефрейтор Эрри, наводчик третьего орудия, поучал двух молодых солдат, которых завербовали спустя неделю после меня. Теперь расчеты батареи были укомплектованы полностью, КМБ можно сказать окончился, и нам внеплановое увольнение. Вчера мы показали на учениях отличную выучку, начарт похвалил командира, тот выразил благодарность командирам орудий и расчетов... ну и под финиш разрешил увольнение. И сегодня с утра, еще до общего подъема, те кто первыми шли в увольнение начали готовиться. Кое-кто из стариков поворчал, но на том недовольство тем, что первыми пойдут салаги, и закончилось. Вообще тут дедовщины как таковой нет - ну, так, все же - в основном контрабасы, пусть и с местной спецификой. Хотя вроде как этим вот салажатам и досталось малость. Это мне подфартило, ибо меня можно сказать, Балу в казарме и утвердил, вроде как протеже.
Молодые все не могли привести парадку в порядок. Тут, собственно, с парадкой все просто - никто тут, кроме гвардии и офицеров, не имеет отдельного комплекта парадной формы. Тут это решается проще. Обычно на нескольких солдат имеется комплект - нагрудник с медными пуговицами, парадный ремень оранжевой кожи, черные перчатки-краги, парадные гетры на ботинки. И парадная кокарда на головной убор. Ну а остальное - повседневная форма. Естественно, постиранная и выглаженная. Для стирки тут кстати, есть прачечная с самой настоящей стиральной машиной. Да-да. Все как положено - медный дырявый барабан, вертикальная загрузка... и собственно-ручной привод. Я еще и мыла постругал для стирки, чем вызвал усмешки товарищей - мол, экий богач выискался - стирать форму с мылом. А отпаривать на стрелки - это уже в казарме, на столе, подложив скатку. Грели утюги на очаге и вперед. Тыщу лет уже не отпаривал форму, а тут пришлось. Однако, ничего так, справился. Все это было сделано еще вчера, а сегодня утром сапоги одевали на свежую голову.
Постепенно мысли свернули с гадского особняка на вещи более глобальные.
Вроде, все неплохо складывается. Мне бы чуть зацепиться, а уж там...
Весь этот месяц я не раз уж думал - правильно ли я поступил, спьяну согласившись? Впрочем, не спьяну, на другой-то день было время обдумать. Нет, все верно. Кэрр меня и хотел устроить - и вот оно. Его я не обманул. Сам только все сделал. Сам. А это значит что?
– А то, что я ему ничего не должен. Конечно, ссориться с ним мне ни к чему, но... Но так мы можем сотрудничать... а до того бы - мне пришлось на него работать... В общем, я раз за разом убеждал себя, что поступил правильно.