Ланкаст. Третья планета

Григорова Юлия

– Благодарю вас за ответы, прошу прощения, – произнеся это с замиранием сердца при каждом слове, выскочила из палаты и понеслась сама не знаю куда. В голове пульсировала одна мысль – бежать, как можно дальше от этих людей, если они вообще люди. Выгнать из своей квартиры, квартиру продать, переехать в другой город, что бы не знали, где я и не нашли при необходимости. Да не может такого быть, просто! Резко остановившись на ступеньках между третьим и вторым этажами больницы, я медленно спустилась по стене на пол, обхватив колени. Просто разыгралась фантазия, или может, не дай бог, вчера под впечатлением от всего, я снова напилась и сейчас валяюсь в полубреду у себя в комнате? Что за фильм

творится вокруг? Мое воображение всегда было хорошим, но блин не на столько!

И вдруг меня осенило. Разум словно очистился, дрожь прошла. Никто не требует моего вмешательства в их дела. Кем бы они все не были, ко мне это не имеет никакого отношения и моя жизнь не должна быть ими задета. Пусть себе живут в моей квартире в соседней комнате, а я буду продолжать жить так, как хочу, получая лишние деньги. Где бы они их ни брали. Встав на ноги и отряхнувшись, мне такое решение казалось правильным, вот бы не сорваться и придерживаться этой позиции. Откуда бы они ни были, это только их дело, а не мое. Сейчас единственное, что должно волновать меня – это Антон, вспомнив про которого, я тут же выхватила телефон и написала сообщение с извинениями. Идти на пары уже поздно. Лучше будет, если я просто сейчас вернусь к работе, и уйду в нее с головой.

***

Вот только если бы все было так просто. Дала себе установку не во что не лезть и жить дальше. Однако мозг не понял и посылал сигналы совершенно противоположного характера. Особенно замечая странности в поведении нового гостя, рот то и дело открывался, чтобы задать вопрос, но я вовремя одумалась и все так же молчала. Антону тоже не нравилось мое нынешнее поведение, и то как часто мысли летали где-то далеко и ему приходилось приводить меня в чувства толчком в бок или каким другим контактом. Все это продолжало казаться просто сном, пока однажды придя на работу я не увидела мужчин в костюмах, разговаривающих со старшей медсестрой и врачом в ожоговом отделении, где по прежнему лежал принц, как его называл Каллен. Проскочив мимо места допроса, как про себя я его обозвала и скрывшись в комнате персонала, прям чувствовала, как сердце бьется сильнее прежнего.

С чего только в голове появилась мысль, что те двое здесь именно из-за пришельцев у меня в квартире? Никто ведь, и не подозревает об этом, или это просто я такая наивная, а окружающие давно все поняли, но забыли рассказать? Выпив кофе для успокоения и переодевшись, заступила на дежурство. Сегодня в задачах нужной палаты не оказалось, а из-за присутствия посторонних лиц рисковать и соваться туда без достоверного оправдания слишком опасно для меня. Знай Антон, о чем думает его девушка почти постоянно, уже непременно счел бы ненормальной и бросил бы.

Выкроив пару минут и закончив с основными поручениями и задачами, я сама не зная, зачем, направилась искать старшую медсестру, надеясь, что ее уже опросили и она откроет мне глаза на происходящее. Женщина нашлась в служебном помещении с чашкой кофе в руках. Она перекладывала ее из ладони в ладонь, словно грея или успокаивая руки. Этот жест был мне знаком. Дождавшись, пока мы не останемся вдвоем я подсела к ней за столик.

– С вами все хорошо? Что происходит? – решив спросить напрямую, а не подходить окольными путями, я попыталась заглянуть ей в глаза, но медсестра упорно не хотела поднимать взгляд. Наконец сделав глоток, она отрицательно покачала головой, встала из-за стола и направилась к раковине.

– Ничего не происходит. Ищут пассажиров самолета, который рухнул, но пострадавших так много, что трудно сказать, кто был на борту, а кому на голову он упал. Занимайся своим делом, – сурово ответила женщина, помыла чашку и ушла, а мне вдруг стало за себя стыдно.

Кровь так и прилила к щекам. Не смотря в зеркало можно сказать, что я покраснела. Как далеко меня заведет паранойя и любопытство? Пора с этим заканчивать и действительно не лезть не в свое дело. Тяжело конечно жить привычной жизнью и соблюдать данное себе обещание, когда вокруг творится не пойми что. Взглянув на часы и посчитав оставшееся время смены, я покинула служебное помещение и продолжила свою работу. Ближе к вечеру, совершенно случайно оказавшись в ожоговом отделении, относя туда гору карт, мои глаза встретились с его.

Не знаю, что поразило больше, то с каким интересом человек наблюдал за каждым действием простой медсестры, или же тот факт, что он стоял в дверном проеме своей палаты, скрестив руки на груди и прислонившись к косяку. Если бы его голова и кисти не были бы прикрыты специальными повязками, помогающими при ожогах, то его вполне можно принять за больного, идущего на поправку. Вспомнив, что при нашей последней встрече его руки были сломаны в нескольких местах, как и ребра, в каком количестве не знаю, карту не изучала, то меня пробрал холод. Прошла всего пара дней, не больше.

– Здравствуйте, вижу вы идете на поправку. С вас уже сняли шины? – как же хотелось ударить себя по лбу за очередное засовывание носа не в свое дело. Кивнуть у парня не получилось, но он спокойно моргнул, давая положительный ответ. Улыбнувшись ему и пожелав выздоровления, поспешила прочь, но затылком чувствовала взгляд зеленых глаз на себе вплоть до того момента, как свернула на лестницу. Не знаю, на сколько было правдой то, что он идет на поправку, но в первый день больной не мог сам стоять, это факт. Сердце бешено колотилось в груди. В такой обстановке забыть обо всем точно не удастся, как бы мне этого не хотелось. Прислонившись спиной к стене на лестничной клетке успокаивая нервы, закрыла глаза, и перед ними предстал тот самый взгляд. Вернул меня к реальности и завибрировал в кармане телефон. При виде высветившегося имени, пальцы задрожали не с того ни с сего, хотя может это остаточная реакция на встречу с больным пару минут назад, а вовсе не из-за звонка Антона. Убедившись, что голос не будет дрожать при разговоре с ним, и парень не поймет всей моей неадекватности, я натянуто улыбнулась и ответила на звонок.

– Прости, очень много работы, не могу долго говорить, – и когда только я начала так нагло ему врать? «С первого дня появления этих больных в ожоговом отделении» – пронеслась мысль в голове, и мне пришлось постараться ее откинуть и сосредоточиться на словах молодого человека на том конце провода.

– Я не сильно тебя отвлеку, хотел спросить свободна ли ты сегодня после работы? Могу встретить, прогулялись бы, – знакомый и родной голос так успокаивал, что хотелось слушать и слушать. Вот что действительно отвлечет меня от происходящего и поможет прийти в себя. Не заметив, как натянутая улыбка превратилась в искреннюю, я закинула голову и ударилась ею о стену.

– Я только за. Надеюсь закончу без опозданий, – на самом деле хотелось выбежать из больницы прямо сейчас, но возможности такой не было. Попрощавшись с Антоном и убрав телефон на место, следовало немедленно вернуться к обязанностям. Вот только сейчас мысли наконец-то были о предстоящем вечере, а не чем-то другом. Наверно по этому день пролетел быстро и особых трудностей во время смены не произошло, все как всегда, до неприличного скучно и обыденно. Антон ждал меня напротив служебного выхода с букетом сиреневых лилий, от чего я просто растаяла и не удержавшись, заключила парня в объятия. Сегодня пятница, и этот факт совершенно вылетел у меня из головы из-за всего того бреда, который там засел.