Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце
Шрифт:
– Никогда, - сжимаю кулаки. – Деньги не проблема. Найду себе богатого любовника. Дурачка типа тебя. Алька же смогла. Чем я хуже?
– Не шути так, - злобный жар касается затылка. – Ты выше этого. Слишком правильная.
Скорее, слишком глупая и доверчивая. Но я исправлюсь.
– Так, осталось забрать книгу авторских рецептов из кухни, - перевожу тему в другое русло. – И я откланяюсь из пока еще вашего кафе, Евгений Никитич.
Прижав одну из коробок к груди, направляюсь на выход. Нажимаю на ручку двери, тяну на себя и
– А это собственность кафе, - Женя специально добивает меня. Назло.
– С каких пор? – оглядываюсь.
– Но если ты останешься у нас управляющей...
– нагло ухмыляется.
– Катись в ад, дорогой, - вылетаю на кухню.
Собираюсь проскочить мимо команды, чтобы никто не видел меня такой – разбитой и уничтоженной. Но… Врастаю в пол, едва не выпустив коробку из рук. Сдуваю кучеряшки со лба.
Боже, да я такое только в фильмах видела. Только бы не расплакаться впервые в жизни…
Весь персонал кафе выстроился в стройную шеренгу, перегородив мне дорогу к выходу. Вытянулись по стойке смирно, как солдаты. Только руки сцепили в замок перед собой. И зафиксировались в одинаковых позах.
– Вера, что ты здесь устроила? – шипит мне в спину бывший.
Передергиваю плечами от отвращения. Инстинктивно делаю шаг вперед.
– Вы все-таки уходите? – уточняет Матвей.
Не в силах вымолвить ни слова от накатившей тоски, я лишь слабо киваю.
Как по команде, все без исключения снимают с себя фартуки и складывают ровной стопкой на столе.
Что это? Восстание? Или плевок в лицо новому владельцу?
Смело, пафосно, но… невероятно глупо.
Мы дружно застываем, как сахарные фигурки на торте.
В полной тишине слышен гул холодильников и шум посетителей из зала. Внутри кухни время будто остановилось.
Женя прочищает горло, чтобы открыть пасть и наверняка наорать на МОЮ КОМАНДУ, но я опережаю его. Не позволю. Не при мне!
– Так, бездельники, это что за шутки? – включаю командирский голос, и боковые фланги вздрагивают. – Марш работать!
Младшие сотрудники послушно разбегаются по своим местам. Как трудолюбивые муравьи, принимаются за дело.
– Ваши семьи кто кормить будет, если вы лишитесь работы? – бью по мужской половине. – А детей? – достается и женщинам.
Тяжело вздохнув и переглянувшись, кухонные работники уныло разбредаются. Разумеется, не все.
Зачинщики бунта остаются непоколебимы. Мужская троица, которая вместе со мной стояла у истоков. Мы поднимали все и выстраивали по крупицам. Без них бы я не справилась тогда. Шеф-кондитер и его помощники. Почти три богатыря, только вместо щита и меча у них поварская книга и нож для фруктов.
Усмехаюсь – и сталкиваюсь взглядом с Матвеем. Отрицательно качаю головой. Провокатор.
– С тобой отдельно поговорим, - передаю ему коробку. Жестом приказываю помощникам отойти.
– Вера! – рычит позади Женя, отойдя от шока. Но воспринимаю его как надоедливую дворняжку, которая бежит
– Всего вам доброго, ребята. И спасибо за работу, - произношу искренне и покидаю кафе, пока ноги еще держат.
Матвей помогает мне перенести вещи, пока Женя провожает нас отупевшим взглядом. В итоге, наплевав на нас, бывший скрывается в кабинете.
Жду в машине шеф-кондитера, который сегодня заменил грузчика. Как-то долго он несет последнюю коробку. Потерял по пути? Или Женя отвлек?
Выдыхаю с облегчением, когда, наконец, вижу Матвея. Выхожу к нему навстречу.
– Брось, у тебя больные родители, - дружески хлопаю бугая по плечу.
– Подумай о них. Кто будет зарабатывать им на лечение, если ты уволишься?
– Вы, Вера Александровна, - ухмыляется довольно, будто нашел выход.
– Все это… - окидывает рукой кафе, - появилось благодаря вам. И нас с ребятами вы «сделали». Взяли без опыта работы, обучали, отправляли на курсы. Добро нельзя забывать.
– Вы отплатили мне преданностью и трудом. И ничего больше не должны, - отмахиваюсь.
– Теперь наши пути расходятся.
– Все равно ваш муж просрет все, - неожиданно грубит.
– Вопрос времени.
– Матвей, - осекаю его, возвращаясь за руль.
Подсознательно я с ним согласна, и от этого больно до обморока.
– Извините, но… - наклоняется к открытой двери.
– Вы должны опять создать свое дело, а мы поддержим.
– У меня не осталось сил, - прячу взгляд.
Не хочу видеть разочарованное лицо шефа. Сама понимаю, какая я жалкая. Сдалась.
– Вера Александровна, вы забыли еще кое-что, - зовет меня Матвей, вырывая из туманной дымки, где я занимаюсь самобичеванием.
– Что? – поднимаю голову.
Он оглядывается по сторонам, а потом каким-то образом, словно фокусник, достает из-под поварского кителя книгу формата А4.
– Как ты... – ахаю и бережно поглаживаю потрепанную обложку. Пролистываю рецепты, нахожу свои пометки на полях. Тяну уголки губ вверх, заново учусь улыбаться, тем более, повод есть.
– Перестраховался, пока вы в кабинете были. И еще скачал все с нашего компьютера, а жесткий диск почистил, - протягивает мне флешку. – Мало ли.
– Тебе влетит от хозяина за эту диверсию, - неодобрительно качаю головой, но «добычу» забираю.
– Я служу одному, - салютует мне двумя пальцами. – Жду вашего звонка и дальнейших инструкций, - развернувшись, направляется в кафе, не позволив мне возразить.
На автопилоте возвращаюсь в скромную бабушкину квартирку на окраине города. От Жени я съехала в тот же день, как нашла в его телефоне доказательства измены. Сразу же после того, как он сам подтвердил, что это не чья-то глупая шутка и не ошибка. Не словами, нет. Лгал и отпирался мой благоверный до последнего. Но взгляд, мимика, рваные движения – все его поведение вопило о том, что он предал меня. Растоптал наши клятвы.