Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов
Шрифт:
И дверью в комнату хлопнула. Ну вообще отлично. И что я сейчас должен делать — идти оправдываться, искусно врать, отмазываться? Ведь так, блин, по всему и выходило! В общем, счёт самым разумным ничего не делать.
Прочёл сообщение от Сян:
«Ци-ортопед тебе сегодня нужен? А то я что-то совсем упахалась на работе»
«Не, Сян, спасибо тебе большое, не нужен», — ответил я.
Потом отправил фотки Янсену — с телефона, конечно, не заливая на ноутбук. И вскоре получил странную голосовуху.
— Хм… Я… я даже не знаю… Какая-то она. Эх. Красивая. Видимо, это
А потом ещё одну голосовуху:
— В общем, ты с ней понежнее там. А то вдруг потом эта Огненная Поросль куда-нибудь сгинет? Вроде известны случаи, когда яогай уходил, и разум возвращался. Сохранить бы, ладно?
— Всё ясно, наш очкарик оказывается не чужд романтики и втюхался, — констатировал я в ответ. — Никого я не трону, не бойся. И вообще постараюсь всё свести к платоническим отношениям. А может — и провалю всё завтра. Слушай, можешь проверить мой ноутбук? У меня тут Дзянь шарилась. Тут клиент удалённого подключения, или как он там, есть?
Спустя пять минут созвонились, Янсен пошарился на ноуте и выдал короткий разбор по инциденту информационной безопасности:
— В общем, никакого криминала. Слушала музыку, проверяла историю браузера, в мессенджер заходила. Да, ещё флешку вставляла, скопировала музыку и что-то ещё… А… вот ещё какую-то папку с фотографиями на рабочий стол тебе скопировала. Так что вирусов или следящих штук никаких нет — она не умеет просто. Ну-ка, что это там…
Он щёлкнул на ярлык папки, потом на вложенную папку «Не смотреть!», затем за ярлык первой фотки… и тут же закрыл.
— Ой.
— Ой, — согласился я.
— В общем, хм, доброй ночи, — сказал Янсен и повесил трубку.
А я остался один на один с десятью фотографиями Дзянь — в разной позиции, частично или полностью голой, в кружевном бельишке, в том самом коктейльном платье, наполовину снятом, в ванной, в кровати, на работе на кухне… И когда только успела, чертовка? Пролистал я их пару-тройку раз, посмотрел, прямо скажем — пооблизывался…
И, скрепя сердце, удалил к чертям собачьим. В конце концов, юношеская память на подобные зрительные образы бывает покрепче ноликов и единичек. А зная Дзянь — запросто можно было ожидать какой-то подлянки с целью насолить Сян. В стиле «А посмотри-ка, какие фотографии он хранит у себя на рабочем столе?»
Выспался я не очень, но отсыпаться было некогда — впереди у меня был последний день моего первого испытания. Встал рано, и ещё на рассвете успел сходить на полуторачасовую тренировку с надзирателем Ди.
— Сегодня будем отрабатывать падение с небольших высот с торможением ци, — сообщил он. — У тебя с этим блок.
И действительно, блок был. Пару раз у меня получалось неплохо — как тогда, во время первой встречи с Троицей Северного Предела. Но иногда — я даже с учётом торможения умудрялся свалиться так, что получал ушибы,
В общем, после пробежки меня кидали с брусьев. Собственноручно господин надзиратель Ди — просто хватал, поднимал и кидал вниз, каждый раз комментируя, как и что делать.
Побитый, но воодушевлённый — я отправился в свою последнюю попытку по отлову инопланетного копытного.
А по дороге я вспомнил наставления, и меня посетила одна идея. Я завернул на мандариновую ферму, где прикупил пять кило сочнейших мандаринов за какие-то жалкие копейки.
Затем остановился в Первой Национальной Деревне, припарковался на скамеечке у уже знакомой лавки, где принялся делать с мандаринами разного рода непотребства. Парочку съел. Кожуру от них засунул в кеды, развесил на электроскутере. Футболка, в которой отправился в путь, у меня была уже изрядно потёртая, решил не жалеть — натёр половинками мандаринов. Сами половинки, надрезанные и раздавленные, повесил на бечёвку, оставшуюся от куриного ожерелья. И, в завершении мандаринового безумия, нанёс себе боевую раскраску в виде двух полосок мандаринового сока на щеках.
Вокруг тем временем столпилась местная детвора.
— Дядя, а зачем ты это делаешь? — спросил один карапуз, увлечённо ковыряясь в носу.
— Это особый ритуал, малец. Если будешь долго тренироваться — рано или поздно, наверное, тоже через это пройдёшь.
— Дядя, а дай мандарин?
— Бери, но только один!
Приготовления, хоть они и выглядели безумными, сильно подняли боевой дух. Я решил не заезжать в деревню, припарковавшись прямо у той страшной таблички, сразу собрал пожитки и попёр в лес.
Сначала я проверил вчерашнее место, где уже видел вчера скотину — банту там не было, хотя следы лёжки были — куски шерсти, пожёванные ветки и прочее. На всякий случай оставил пару разломленных мандаринок. Потом вычислил направление ветра, сверился с картами маршрутов Янсена и пошёл полукругом к следующей точке, в которой сходилось много маршрутов.
Тщетно.
В общем, оголодавший и злой, я шастал до самого вечера, находя следы то там, то тут, но так и не находил зверя.
Когда начало темнеть, ноги были стоптаны окончательно, хотелось жрать неимоверно — я почувствовал, что проигрываю сражение. Уже подумывал идти сдаваться яогаям, но решил завернуть и попёрся через самое первое место нашей встречи со зверем.
Начинало темнеть. Банту сидела именно там, на той самой лёжке, явно закусившая двумя мандаринками. Достал из сумки два фрукта из трёх последних, раздавил, обновил боевую раскраску, натёр плечи шкурками, остаток съел. Зверь навострился, принюхался… Я пошёл кругом, по спирали, постепенно подходя всё ближе и ближе.
Банту вскочило, бешено раздувая ноздри, когда мне оставалось десять метров. Наши взгляды пересеклись. Я выставил вперёд упряжь, подставив ярко-пурпурным осколком вперёд, в сторону зверя.