Лара
Шрифт:
Тень счастья, иль смертельный риск несёт -
Всё Лара испытал и всё постиг:
Он, в крайности кидаясь каждый миг,
Искал забвенья в чувственном аду,
То счастье добывая, то беду.
Он бурным сердцем (что гроза и шквал)
Ничтожные стихии презирал.
Он гордым сердцем возноситься мог
(Что исступлённому всевышний Бог).
Раб крайностей, он жил в цепях страстей,
Как дикость этих снов с души своей
Он сбросить смог? Но вдруг стряхнув свой сон,
Увянувшее
За то, что разорваться не смогло.
9.
И если раньше книгою его
Был человек - теперь ни для кого
Не открывая запертых дверей,
Он книгам отдавал немало дней.
Слуг звал нечасто он. И по ночам
Они привыкли к медленным шагам
В пустынной галерее, где висит
Портретов длинный ряд над камнем плит.
Шептались слуги (только чтоб не знал
Никто) там голос дьявольский звучал.
И даже (пусть смеются) там ей-ей
Видали кое-что и пострашней.
Зачем кладёт он череп пред собой
Из гроба взятый грешною рукой.
Тот череп возле старых книг лежит,
Быть может, он их тайны сторожит?
Все ночью спят - так что же господин
Не спит ночами? Он всегда один
И ни гостей, ни музыки... Да, тут
Нечисто что-то, люди не поймут
В чём дело... Может, кто сумел узнать,
Да как ты их заставишь рассказать.
А ведь могли б... Так слуги за столом
Болтали о хозяине своём.
10.
Ночь разбросала в зеркале реки
Лучистых звёзд живые огоньки.
Вода недвижной кажется на вид,
Но словно счастье ускользнуть спешит,
Волшебно отражая свет луны,
Бессмертный свет с небесной вышины.
Могучие дубы на берегах,
А склоны тонут в сказочных цветах,
И мог бы, кажется, любой цветок
Самой Дианы украшать венок.
Река в изгибах берегов течёт,
И серебрится каждый поворот.
"Так тих, так нежен воздух над землёй,
Что не отважился бы призрак злой
В такую ночь в таких местах гулять,
Где царствует покой и благодать" -
Подумал Лара, стоя над рекой,
И молча возвращается домой.
Он красотою этой был смущён
И красоту другую вспомнил он
В иной стране, в иные времена.
Там небо чище и светлей луна,
Там ночь нежней...И сердце, что сейчас...
Нет, нет, но хоть бы буря поднялась -
А этой ночи сказочный покой насмешка злая над его душой.
11.
Он
Лишь тень его скользила по стене,
И озарял ночной неверный свет
Портреты тех, кого давно уж нет.
Забыты все их страсти и дела,
И ниши склепа скрыли их тела...
В томах старинных рукописных книг
Отыщется страничка и о них,
Потом историк бранью и хвалой
Снабдит рассказ правдоподобный свой -
Ложь станет правдой... Так он рассуждал
В пустынном зале. Лунный свет сверкал
Сквозь переплёты стёкол расписных,
Сквозь профили молящихся святых.
И так причудливо отражены
На плитах пола под лучом луны,
Они светились, как фантомов рой,
Как проявленья жизни неземной.
А Лара, с колыхавшимся пером,
С кудрями чёрными над бледным лбом
И сам на страшный призрак походил.
.................................................
12.
Глухая полночь. Слабый огонёк
Сквозь мрак ночной едва пробиться мог.
В покоях Лары тишина, и вдруг
Раздался где-то приглушённый звук,
Невнятный стон, тревожный голос, крик,
И вопль ужасный слуха слуг достиг.
Всё смолкло. Слуги, подавляя страх,
Кто со свечой, кто с факелом в руках
Бегут, мечи хватая второпях.
13.
Как мрамор, на котором он лежал,
Как лучи луны, что на лице играл,
Был бледен граф. И рядом с ним в углу
Меч полуобнажённый на полу.
Какой же сверхъестественный испуг
Оружье выбил из железных рук?
Недвижен Лара, брови сведены,
И вызов, и гроза воплощены
В лице застывшем. На его губах
С угрозой яростной смешался страх,
Отчаянье, проклятье гордеца,
И в мёртвой маске бледного лица
Сквозь лёд бесчувственного сна
Отвага гладиатора видна.
Вот подняли его, несут. И вдруг
Он глубоко вздохнул и что-то вслух
Пробормотал, в бескровной коже щёк
Затеплился румянца огонёк.
И веки дрогнули. Блуждает взгляд.
Он что-то говорит, слова звучат
Отчётливо на языке чужом
И непонятны никому кругом.
А тот, кто должен был их смысл понять
Не слышал и не мог их услыхать.