Лара
Шрифт:
Чтоб только отличаться от других.
Но разум был как лёд. Недаром он
Вдали от мира поместил свой трон
И сверху наблюдал, как жизнь течёт -
Ах, если бы и кровь была как лёд!
И горем не горела бы она,
Всегда б текла ровна и холодна.
Но Лара шёл с людьми, путём людским,
В словах, в делах подобен был другим,
Не нарушал обычаев ни в чём:
Он сердцем был безумен, не умом,
И редко позволял себе сказать,
То, что могло кого-то
19.
Со всеми ровен, холоден ко всем,
Сам душу не раскрыв ни перед кем,
Он знал искусство, данное судьбой,
Запечатлеться в памяти чужой.
Внушал он не любовь, не гнев, не страх,
А то, чего не выразить в словах.
Но кто с ним хоть немного был знаком,
Тот постоянно вспоминал о нём.
Слова, небрежно брошенные им,
Навек врезались в память всем другим,
И волею неведомо какой
Мгновенно проникал он в ум чужой,
И словно призрак поселялся там...
Теперь о нём нельзя не думать вам:
Враждебно, дружелюбно, всё равно!
Всё ваше существо подчинено.
Для вас его душа - сплошная тьма,
И не понять, в чём власть его ума,
И вы не в силах дать себе отчёт,
Какая сила вас к нему влечёт -
Но эту цепь никто не мог порвать:
Не позволял себя он забывать.
20.
Был праздник в замке Ото. Как всегда
Весь цвет округи съехался туда.
Среди други и Лара приглашён:
Он знатен, гость желанный в замке он.
Огнями блещет пиршественный зал,
Под сводами гремит беспечный бал,
Кружит в весёлом танце красота,
И грация с гармонией слита,
И души, словно руки, сплетены,
И лица изнутри озарены,
И старость улыбается светлей,
Припомнив беззаботность юных дней,
А юность ловит счастье всей душой,
Забыв на миг о бренности земной.
21.
И Ларе, если взгляд его не лгал,
Понравился весёлый шумный бал.
К пилону прислонившись, граф следил
За танцем, полным юности и сил,
В раздумье провожал глазами он
Красавиц, что мелькали меж колонн,
И, видимо, не замечал того,
Что чей-то взгляд преследует его.
(Он не стерпел бы дерзости такой)
Но вдруг он обернулся. Тот чужой
Смотрел в упор - зловещий мрачный вид,
За Ларой неотсутпно
И взгляды встретились. Допрос в одном,
Другой зажёгся бешеным огнём
Тревожных подозрений, словно страх
У Лары промелькнул в стальных глазах.
А незнакомец был суров и нем,
И взгляд его не понят был никем.
22.
"Он!
– крикнул незнакомец, - это он!"
И сразу, словно эхом повторён,
Был этот крик. "Кто - он?" - шептал весь зал.
Но наконец и Лара услыхал
Слова, которые во всех сердцах
Посеяли какой-то смутный страх.
Но граф не дрогнул и не побледнел,
Примолкший зал спокойно оглядел,
И незаметным напряженьем сил
В глазах блеск удивленья погасил.
А тот, чужой, насмешливо сказал:
"Он - здесь? Зачем? Как он сюда попал?"
23.
Вопрос был слишком дерзким для того,
Чтоб Лара не ответил на него.
Слегка нахмурясь, повернулся он,
И холодно в ответ на резкий тон
Сказал: "Я - Лара. Если здесь твоё
Известно имя так же, как моё,
Поверь, что у меня причины нет
Не дать по-рыцарски тебе ответ.
Я - Лара. Можешь мне задать любой
Вопрос. Вот я без маски пред тобой.
"Любой вопрос? Подумай, не спеши:
Что прячешь ты на самом дне души?
Ты и меня не узнаёшь? Она...
Иль, может, память зря тебе дана?
Долг памяти о ней не оплатить!
Нет, вечность не даёт тебе забыть!"
Не узнавая, на него смотрел
Граф Лара (или показать хотел,
Что вовсе не знаком он с пришлецом)
И отошёл с презрительным лицом.
Но незнакомец вдруг взмахнул рукой:
"Хоть слово! Слышишь? Требую - постой,
Ответь тому, кому бы равным мог
Ты быть, когда бы честь свою сберёг.
Но ты всё тот же... ну, не хмурься, граф,
И правду докажи, коль я не прав,
Ведь ты всё тот же... с прежнею душой
Надменной, и с твоей усмешкой злой,
Не ты ли, чьи дела... "Кто б ни был я,
Но слушать не желаю. Речь твоя -
Вздор, клевета. А я к ней не привык.
Пускай другим досужий твой язык
Доскажет сказку, начатую тут,
Они её, пожалуй, не прервут.
А Ото я благодарю вдвойне:
Его учтивый гость приятен мне".
Пришлось хозяину меж ними встать:
"Войной словесной праздник омрачать?