Ларец Душ
Шрифт:
– Будем надеяться.
И пока они шлёпали по лужам вдоль многочисленных улиц, Серегил осознал, что о том Верзиле думает гораздо больше, чем о старике. Что-то такое крутилось в его голове, но он никак не мог уловить, что именно.
Присев на корточки в укрытии какого-то заброшенного сарая, Атре отклеил фальшивые усы, снял парик и отлепил бутафорский нос. Воспользовавшись чистым уголком своей промокшей накидки, стер с лица остатки грима. Он почти уже закончил, когда снаружи остановился Брадер и стянул маску с нижней части своего лица.
–
– У тебя, похоже, появился поклонник, — отвечал Брадер, хмурясь больше обычного.
– Та старая нищенка-то?
– Не такая она и старая. И никакая не нищенка. Я видел как она, не моргнув глазом, расправилась с мужиком, раза в два крупнее себя, и едва не перерезала ему глотку. Я даже не уверен, что это, вообще, женщина.
Он уселся на какой-то ящик и продолжал наблюдать за тем, как Атре, стянув с себя нищенское тряпьё, под которым было надето скромное платье, комкает его и суёт в полотняный мешок.
– Ой, вот только не надо ревности! Тебе же всегда нравилась эта часть нашего уговора, — заискивающе произнёс Атре.
Немного помолчав, Брадер сказал:
– Я знаю, тебе не нравится это слышать, но всё опять начинается сначала. Ты слишком много и часто идёшь на риск, и опять находится кто-то, кому это бросается в глаза.
– Ты про свою приятельницу, леди-оборванку?
– Да выслушай же меня хоть раз, кузен! — рявкнул Брадер. — Это была не нищенка!
– Так не за тем ли у меня есть ты? — усмехнулся Атре. — В следующий раз, когда поймаешь кого-то подозрительного, просто прикончи и всё, как обычно. С тех пор, как мы здесь, твой клинок обагрился кровью лишь пару раз, не больше.
Брадер яростно фыркнул:
– Потому что ты был осторожен, до той самой ночи, когда схватил нож в брюхо в той захолустной крысиной дыре, называемой таверной. Всё повторяется…..
– Вовсе нет! — заверил его Атре со своей нехорошей голодной улыбочкой. — Всё как раз, обещает быть намного, намного лучше!
Возвратившись в Оленя и Выдру, Серегил отправил Валериусу весточку о том, что желает встретиться с ним в башне у Теро. Помывшись и переодевшись в сухую неброскую одёжку, они сквозь нещадный ливень отправились в Дом Орески.
К тому моменту, как они туда добрались, плащи их промокли насквозь. В огромных лужах, скопившихся в саду и на каретной подъездной дорожке тревожным красным блеском отражались ночные факелы.
Слуги забрали у них лошадей и плащи, и оба заспешили наверх, в покои Теро.
– У нас есть кое-что для тебя! — воскликнул Алек, едва Теро впустил их внутрь.
– Что-то от Рельтеуса, надеюсь? — отозвался Теро, вытирая руки о свой рабочий передник.
В комнате пахло палёными кореньями, вином, а в колбе на одном из длинных столов клубилось что-то чёрное и едкое.
– Эм-м, нет. Но мы раздобыли кое-что в Ринге. То, что поможет Мирриции.
Теро с сомнением выгнул бровь, забирая у Алека камешек.
Алек подождал немного, надеясь, вдруг маг каким-то
– Парнишка выменял это за свиной клык. А малышка, которая сейчас умирает на Морском Рынке, получила конфеты в обмен на глиняную куклу.
– Интересно, — хмыкнул Теро, крутя камушек так и эдак, чтобы поймать в него свет.
Пока Теро перебирал свои заклинания, дождь неистово хлестал по стеклянному куполу над головами, а вспышки молний соперничали со светом ламп. Наконец, он зажал кулак и пробормотал что-то, совсем едва слышное. Впрочем, спустя пару мгновений он тряхнул головой:
– Самый обычный кварц, даже чар на нём нет. Он, конечно, используется в ряде заклинаний, но никакой убийственной силы не имеет.
Алека окатило разочарованием. Он-то был уверен, что камушек станет разгадкой ко всему!
– Но должно же быть что-то!
– Никогда не видел кварца такой расцветки, — заметил Серегил.
Теро пожал плечами:
– Для Скалы, для её северо-восточных земель, что возле Изила, он вовсе не редкость.
– Однако здесь, на полуострове, такой не водится?
– Нет, но раздобыть его не составляет труда. Я сам покупал такие у торговца камнями на Улице Порося.
– Так значит, ты совсем ничего не можешь узнать по нему о том старике? — спросил Алек.
– Нет. Такова одна из особенностей этого камня: он абсолютно невосприимчив к энергетике своего владельца. Впрочем, именно в этом, как раз, и заключается его почти единственная ценность.
Он поднял кристалл, снова подставив его свету.
– Одна из тех безделушек, которые так обожают дети, верно? Ну, и сладости, конечно.
– Я бы хотел выяснить, откуда наши загадочные друзья берут их, — задумался Серегил. — Если покупают здесь, быть может торговец мог бы нам что-то поведать. Но если они привезли их сами, то, получается, они вовсе не из столицы. Этот твой продавец с Улицы Порося, он тут единственный, кто торгует камушками?
– Не уверен, — ответил Теро. — Но поспрашиваю в Ореске, не покупает ли кто камни где-то ещё. Так вы точно знаете, что каждый раз происходит обмен?
– Достоверно нам известно лишь несколько случаев, и всякий раз они просто менялись, — сказал ему Алек. — Думаю, это очень существенно. Ведь иначе почему бы воронам просто не купить или украсть всё, что им хочется, верно?
Теро немного поразмыслил над его словами и было видно, что он заинтригован, хотелось ему этого или нет. Всякие загадки маг обожал не меньше Серегила.
– Принимая во внимание природу этих сделок, не похоже, чтобы они делали это из простого удовольствия, — задумался он. — А если отвлечься от этого кварца, другие объекты имели какую-то реальную ценность?
– Свиные клыки можно использовать в магии? — спросил Алек.
– Нет, насколько мне известно. И даже если бы было можно, зачем выменивать их у ребенка, когда можно запросто за бесценок взять в куче потрохов у любой мясной лавки?