Ларец Душ
Шрифт:
При помощи Алека он отнёс её наверх, в гостевые покои Теро, и переодев в сухую сорочку, уложил в постель.
Он тронул её лоб:
– У неё жар.
– Ничего необычного после такого шока, — объяснил Валериус, когда они сообщили ему об этом, спустившись вниз. — Я самолично прослежу, чтобы за ней был должный уход.
– Она может остаться здесь, или, если предпочтёт вернуться, я отвезу её в своём экипаже, — сказал Теро.
– Быть может, нам тоже остаться на ночь? — предложил Алек.
– Да, мы тоже должны остаться. Теро, у тебя ещё цело
– Да, конечно. В сундуке в покоях подмастерья.
Серегил с Алеком остались с Эйруал, и хотя они спали, сплетя свои объятья, как бывало, между ними оставалось холодное и опустевшее место Мирриции.
Глава 33
По Пятам За Вороньём
НА СЛЕДУЮЩЕЕ утро Алек помог Серегилу переправить Эйруал в наёмном экипаже домой. Безмолвно прислонившись к плечу Серегила и держа за руки их обоих, она казалось, выплакала уже все слёзы, только щёки её были бледны, а глаза подёрнуты скорбью. Алек не мог найти слов утешения, ведь его собственная утрата была так же горька, и он подозревал, что и Серегил, хоть и сосредоточился на том, чтобы всячески утешать Эйруал, испытывает то же самое.
В доме был траур, так что он был пока закрыт. Слух же пустили такой, что Мирриция скончалась от обычной лихорадки.
Подав Эйруал руку, Серегил помог ей добраться до постели.
Когда же он натягивал на неё покрывало, она вцепилась в его ладонь:
– Кому было нужно убивать бедняжку Миррицию? Она и мухи не обидела за всю свою жизнь!
– Не знаю, но они за это заплатят, клянусь тебе.
Её потемневшие глаза встретились с его глазами.
– Кот. Ты должен поговорить с ним, можешь? Я отдам всё на свете!
Он поцеловал её в лоб
– Поговорю. И он не возьмёт с тебя ни пенни за то, чтобы отомстить за неё, обещаю.
Она судорожно вздохнула:
– Как бы мне хотелось лично отблагодарить его!
Он одарил её ласковой улыбкой и убрал прядку волос с её щеки.
– Ты же знаешь, что это не прокатит.
– Даже после всех этих лет?
– Да. Его не изменить.
Посидеть с ней пришли Хайли и ещё несколько девушек, так что Алек с Серегилом вышли и отправились в комнату Мирриции.
Бархатные занавески были опущены и зажжены светильники. Из курильницы, подвешенной под потолком, поднимались клубы ароматного дыма, чтобы перебить запах смерти. Миррицию уложили в её собственную постель. Здешние женщины обмыли её и обрядили в платье из белого шёлка. Руки были сложены на груди, золотые сестерции на глазах поблескивали, будто слезы, в неверном свете свечей. Лишённое косметики, лицо её заострилось и приняло восковые черты, совершенно лишённые жизни. Тронув её руку, Алек ощутил, какой холодной и окостеневшей она была. Той юной женщины, что так нежно открыла ему когда-то мир истинных любовных утех — когда не только берешь, но и отдаёшь тоже — её больше не было. При этом воспоминании горло его схватил спазм.
Серегил обнял его за плечи и крепко прижал к себе.
– Мы сделали всё, что могли,
Алек в ярости мотнул головой:
– Нет, не всё! Если бы мы поймали того старика….
– Прости. И клянусь тебе, мы узнаем, что произошло, и отомстим за неё. Однако, наш долг обеспечить безопасность Элани и Клиа. Мирриции теперь уже ничем не помочь.
Держа Алека в объятьях, он дал ему немного поплакать, затем вручил свой носовой платок.
– Ну-ка, тали. Самым лучшим для нас сейчас будет заняться делом.
Алек утёр лицо и кивнул.
В последний раз взяв за руку свою дорогую подругу, он прошептал:
– Именем Иллиора, Мирриция, я клянусь тебе, что прикончу того, кто тебя убил!
По дороге назад в Ореску за лошадьми, Сергил был мрачным.
– И как же часто Кот оказывал помощь Эйруал? — поинтересовался Алек.
– Да раза три-четыре за все эти годы. Мелочёвка, за исключением одного. Тогда я преследовал негодяя, убившего одну из девиц Эйруал. Её придушили прямо в постели. Это было ещё на заре карьеры Эйруал, тогда она не обладала таким влиянием, как теперь, а потому жандармы не больно-то напрягались, чтобы разыскать убийцу.
– Ну да, как сейчас, когда всем наплевать на бедняков, подыхающих от сонного мора.
– Да, весьма похоже. Впрочем, и беднякам из бедняков, сдаётся мне, не так уж много дела до того, что творится у богатеев. Пропасть слишком уж глубока. И немногим довелось побывать по обе её стороны, как нам с тобой.
Они навестили того продавца камней с Улицы Порося, на которого указал Теро, но торговец, кажется, не имел никаких дел с каким-либо непонятным народцем.
– А много людей купило у Вас вот такие вот камушки? — поинтересовался Алек, показав торговцу кристалл, выкупленный у мальчишки из Ринга.
– В основном это маги, да нечистые на руку ювелиры, — торговец внимательно изучил камень. — Нет, это не мой. По правде сказать, он лучше любого из тех, что имеются у меня. Если его огранить, то можете запросто выдать за цитрин или берилл. Или даже за желтый сапфир.
– А не знаете, кто ещё торгует такими? — спросил Серегил.
– Только госпожа Элейн с Улицы Вала.
Туда они и направили свои стопы, но это тоже оказался тупик. Как и прошлый продавец, женщина была уверена, что непременно запомнила бы, если бы продала камень такой чистоты кому-то, подходящему под описание вороны.
– Получается, они могли привезти их с собой, откуда бы они там ни были?
– Или купить у уличного лоточника на любом из рынков, — со вздохом ответил Серегил.
В Оленя вернулись как раз к ужину, и обнаружили в кухне дожидающегося их Микама. Тот приехал, одетый для ночного ремесла: в домотканом платье, в забрызганных грязью сапогах. У ног его валялся небольшой мешок с вещами. В усах и гриве тронутых сединой рыжих волос ещё поблескивали бисерины дождевых капель.
Прихватив еду, чтобы поужинать без посторонних, они отправились наверх, и Серегил изложил обстоятельства относительно сонного мора и поведал про утрату Мирриции.