Ларец Душ
Шрифт:
– Моё вдохновение дают женщины, подобные тебе, — промурлыкал Атре. — Твой ум, твоё обаяние, деликатность манер.
Он поднял за неё кубок вина и объявил окружающим:
– Прекрасная куртизанка станет участницей моей следующей постановки. Когда увидите её, знайте, это лишь моя жалкая попытка отдать дань прекрасной Мирриции.
Остальные одобрительно захлопали и засмеялись. Мирриция ответила ему легкой улыбкой и, вынув из волос красивую золотую шпильку в россыпи цитринов, вручила её ему.
– Подобная галантность, конечно, заслуживает более щедрого
Атре воткнул её за ухо, словно цветок, и снова поцеловал Мирриции руку.
– Ты необычайно добра.
Вечер продолжился в том же духе, в состязании в кокетстве и остроумии, однако спустя какое-то время Атре почувствовал, что девушка — вежливо и ненавязчиво — отгораживается от него. Чем более он пытался ухаживать за ней, тем более она одаривала своей благосклонностью других молодых ухажёров.
Подавив в себе обиду, Атре продолжал улыбаться. Ему было пора бы уже поиметь какую-то женщину- шлюху ли, дворянку — там, наверху. Это становилось делом чести.
В конце концов, остальные один за одним потихоньку исчезли вместе со своими избранницами.
Мирриция зевала, прикрывшись веером.
Атре прижал её руку к своей груди и кинул на Миррицию один из самых страстных своих взглядов:
– Ты завладела моим сердцем. Не надо разбивать его так быстро!
– Разбивать Ваше сердце? Зачем бы мне так поступать, Мастер Атре?
– Время идёт, и я уже опасаюсь, что тебе хочется, чтобы я оставил тебя в покое. Умоляю, моя блистательная звезда, только не прогоняй меня.
В ответ её губы дрогнули в улыбке:
– Ах, мой милый Мастер Атре…
– Что такое, прелестница?
Она взяла его ладонь обеими руками.
– Мне так жаль. Полагаю, ваши друзья объяснят Вам.
Легкий холодок пробежался в груди Атре, тем не менее он спросил, не переставая учтиво улыбаться:
– Объяснят что?
Она многозначительно помолчала, ничуть не менее искусно, чем любая из актрис.
– Я столь польщена оказанным Вами нынче вниманием. Вы такой замечательный мужчина. Однако… я не жалую актёров.
– Ах вон оно что…,- он взглянул на неё с преувеличенным сожалением. — Мои извинения за то, что побеспокоил Вас.
– Мне так жаль! — это прозвучало весьма искренне.
– Забудем об этом. Быть в Вашем обществе уже было удовольствием.
Он вынул из-за уха цитриновую шпильку.
— Похоже, мне следует вернуть это законной владелице?
– О, прошу, оставьте её себе, — сказала она сжав его руку. — Как знак моего уважения, а так же в благодарность за удовольствие, доставленное вами на сцене и нынче ночью. Надеюсь, Вы ещё посетите нас?
– Конечно! — он поднялся и поцеловал в последний раз её руку. — Знайте, что отныне Вы заняли особенное место в моём сердце, хотя и слегка разбитом.
Глава 12
Чужаки в Ночи
ПОСЛЕДНИЕ пару дней Клиа и её войска вытряхивали остатки пленимарской пехоты (два эскадрона которой
Было уже около полуночи, но офицеры один за другим продолжали появляться перед шатром Клиа, с очередными докладами об успехах и понесенных потерях. В конце концов она почувствовала, что не может сдержать зевоту и разрешила Миррини объявить, что остальные рапорта она выслушает завтра.
– Да ты простое спишь на ходу, — проворчала Миррини, помогая ей снять заляпанный грязью плащ-накидку и вешая на стойку её лёгкую кольчугу. Клиа пнула разделяющую шатёр занавеску, скинула сапоги и прямо в штанах и пропитанной потом рубахе без сил рухнула на свой походный лежак.
Миррини тихонько засмеялась:
– Спокойного сна, подружка. Ты его заслужила.
Потом она разожгла ночной светильник, укрыла Клиа одеялом и вышла в переднюю часть шатра, где её ждала собственная постель.
Несмотря на смертельную усталость, спалось Клиа плохо. Даже во сне она продолжала слышать звуки битвы и вопли умирающих. Быть может, именно это и спасло ей жизнь: когда она вдруг почувствовала чью-то руку, схватившую её за плечи, Клиа успела вырвать из-под подушки кинжал и скатиться с койки. Ночник не горел, всё небольшое пространство внутри шатра было погружено в темноту.
– Миррини! — крикнула она, почуяв, как в темноте её снова схватили чьи-то руки.
Она принялась отчаянно сопротивляться, пытаясь вывернуться из объятий невидимки, однако её держали крепко, а руки и правое бедро пронзила внезапная боль.
Потом она услышала отчаянный крик Миррини, и руки разжались. Она упала на землю и поползла к стойке с оружием. Внезапный свет факелов осветил Миррини, отважно бросившуюся на троих чужаков, четвёртый же, корчась от боли, валялся уже под ногами. Внутрь шатра сбежалось полно народу, но прежде чем налётчиков удалось прикончить или захватить в плен, те быстро поднесли что-то к своим губам и словно по мановению волшебства попадали замертво.
Клиа вскочила на ноги и воззрилась на своих солдат:
– Да разрази вас Билайри, как они тут очутились? Где моя охрана?
– Все мертвы, Коммандер, — сообщил один из её спасителей. — Лежат перед шатром с перерезанными глотками. Эти ублюдки убили их, а потом отправились за тобой.
– Почему же тогда они не прикончили меня? — воскликнула Миррини, принявшись за раны Клиа.
Нападавшие были вооружены кинжалами, и за промежуток времени с момента, как погас свет и когда она ворвалась и напала на них, успели нанести лишь легкие поверхностные раны.