Ларт Многодобрый
Шрифт:
Асс оказался любителем живописи. И архитектуры. Переходил от колонны к картине, от картины к колонне. С колоннами разговаривал, картины разглядывал. Очень внимательно.
Ничего конгениального там нарисовано не было. Просто мужик героической наружности – мужик всякий раз другой, – а возле него живые и мертвые соратники и собутыльники. И у каждого арсенал холодного оружия с собой.
Интересно, стрелы считаются холодным оружием?
Лучники на картинах тоже имелись.
Не всегда герой и его сподвижники были людьми. Но стояли-то они на двух нижних, вот только шерсти кое у
Я так засмотрелся, что с Ассом столкнулся. А вместо «Извините, Мудрейший, или казните», рявкнул:
– Ты чего под ногами путаешься? Не один по музею ходишь!
Коротышка на пол сел и рот открыл. Еще и физиономию удивленную скорчил, словно с ним призрак отца Гамлета вдруг заговорил.
А потом Асс выдал такое, что уже я чуть на пол не уселся. От полного обалдения.
Рыжему приспичило, чтобы я, выражая покорность и смирение, назвал его своим хозяином, приполз к ногам и… ну и так далее, в том же духе. Желание из серии «отдайся – не ломайся». Слышал я похожее, только в другом мире. У нас за такие слова могли и язык отрезать.
По-моему, Асс очень удивился, когда я не приполз к нему. Забил, так сказать, на его приказ. Вот он и озвучил свое желание погромче. Да еще абракадабры какой-то добавил. Колдовской. С громом и световыми эффектами.
Не скажу, что заклинание совсем уж не подействовало. Уши у меня заложило. И в глазах на миг потемнело. Да и стоять мне внезапно перехотелось. Так, сидя на полу, я выдал ему фразочку из русского народного. Популярно объяснил, куда Асс может пойти и что со своим приказом сделать.
Вот так живешь с человеком, можно сказать, бок о бок, видишь его каждый день полгода подряд, а какой он тупой и упрямый, узнаешь в самый последний момент.
После моего выступления в русско-народном стиле Асс вдруг затопал ногами, завопил, что призовет Зверя и скормит ему сначала меня, а потом Карающую.
Еще этот «укротитель зверей» приказал молчать и трепетать, а сам повернулся ко мне спиной и… побежал. Вдоль стены. Вдоль колонн и картин. Картины Асс больше не рассматривал, только выкрикивал что-то колонне, мимо которой пробегал, и топал дальше. Иногда руками размахивал, пловца изображал.
А я сидел себе молча и глазел на весь этот цирк. Ругаться с заметно помешанным не хотелось. Мат на таких не действует. Тут смирительная рубашка нужна и укол.
Еще я думал, что вляпаться в такое знакомство – это уже диагноз. Наверно, жизнь мне слишком спокойной казалась, вот приключений и захотелось… Потом до меня дошло, что я вроде бы выполняю приказ Асса – молчу то есть. Ну и стал я озвучивать свои мысли. Все, что в голову приходили.
– Беги, беги – в здоровом теле здоровый дух. Давай, давай, двигайся. Физические упражнения улучшают цвет лица и аппетит. Кстати, насчет
Асс уже не бежал. Он шел. Тяжело. Словно марафонскую дистанцию почти одолел, а перед финишем силы вдруг иссякли. Или сандалии истерлись. Когда Асс начал спотыкаться, то остановился и ко мне повернулся. И морда у колдуна была такая, что вот загрыз бы он меня, если б я рядом оказался, а так приходится только мечтать, потому как подойти лень.
А с мечтами в этом месте поаккуратнее надо быть. Осуществляются они здесь. Такой вот у Храма побочный эффект. Хочешь Зверя – получишь, но если желание твое не очень сильно, то получишь чего-то другое.
Вот Асс и получил.
Не знаю, чего он точно пожелал, но освещение в комнате вдруг изменилось, словно за всеми картинами прожектор включили. За всеми, мимо которых Асс пробежать успел. Часть из них осталась прежней. А на последней людей не было. И вообще чего-нибудь живого. Только черное небо с колючими звездами, истрескавшийся кусок земли и большой камень, обожженный космическим холодом. Жизнеутверждающий такой пейзаж. Прям до дрожи во всем теле. Для полноты впечатлений имелись на картине тени. И та, что на камне, напоминала череп. Смутно знакомый. Не человеческий.
Может, я и вспомнил бы, чья это черепушка, но тут Асс завопил, и все воспоминания распугал.
Послушать этого крикуна, так я во всем виноватый получался. И в заклинание его вмешался, и колдовской настрой ему порушил, и против какого-то течения пошел…
Было еще много заумных слов, которые не выговорить, не запомнить. Но смысл простой, как одноразовый шприц. После того, чего я якобы натворил, погано станет всем вместе и мне в отдельности.
Ну со мной такие наезды давно не проходят.
– Слышь, Асс, это ведь твое заклятие. Вот тебе за базар и отвечать.
И тут освещение изменилось еще раз.
Может, из-за моих слов, а может, просто время пришло. Не знаю, кто здесь светом заведует и чего у него в программе показа написано.
В комнате стало вроде бы светлее и… почему-то холоднее. Еще и тени у колонн появились. По картинам поползли и по полу. И картины сами слегка изменились.
Все их персонажи стали живее, объемнее как-то. Словно только притворялись нарисованными. Или в «замри!» со мной поиграть вздумали. А только я отвернусь – делают, чего хотят. А вдруг им ко мне поближе перебраться захочется?..
Еще на картинах угадывался враг, с которым сражались герои.
Сказать, что они его победили, язык не поворачивается. Временное отступление не считается поражением.
Н-да, не очень радостно стало в этой комнате. Добавить бы немного музыки, от которой волосы на затылке шевелятся, и можно фильм ужасов снимать. Для правдоподобия нужна еще визжащая красотка, напуганная маньяком. Или монстром.
После таких мыслей мне почему-то резко захотелось убраться из этой комнаты. И из Храма. Желательно на расстояние трех дней бега испуганного поала. За это время он очень мно-ого может пробежать. А потом успокоится. Или загнется от переутомления.