Lastfata

Суржевская Марина

– Аддерли, отойди, – приказал Эш.

Да я бы с удовольствием! Пусть сами тут чароитом меряются, без меня. Только клешня Ривза сжимала ладонь капканом, не отпуская!

Эш глянул на наши сплетенные пальцы и недобро усмехнулся.

– Боишься, Ривз? Отпусти ее.

Клиффорд рывком вытащил из кармана стеклянные шарики и встал в стойку.

– Прекратите! – не выдержала я. – На территории ВСА поединки запрещены!

– Вали отсюда, – грубо бросил Клиффорд. Синие глаза блестели азартом и злостью. – Подожди меня в кроватке, крошка, скоро увидимся.

Эш произнес заклинание, швырнув свой нугат. Между парнями вспыхнула ярко-красная вспышка

двойного заклинания. Соперники-то устояли,тренированныe оказались, гады. А вот меня ударной волной откинуло в сторону. Хорошо, что на кучу снега, которую прилежный дворник сгреб к ограде.

– Пустышка!

– Злюка!

– Ты цела?

Две пары глаз – синие и зеленые – уставились на меня.

– Да провалитесь вы в бездну! – рявкнула я, потирая ушибленный зад и поднимаясь.
– Поубивайте друг друга, сделайте одолжение. Только без меня! Ненавижу вас… обоих!

И, развернувшись, потопала к акадeмии.

Ноги сами принесли меня в заброшенную аудиторию. Я вбежала, ощущая, как бурлит внутри злость, швырнула на лавку куртку. И сразу же мои плечи сжали сильные руки, развернули. И сердце ударило разрядом, запуская необратимую реакцию в моем организме.

Эш рывком притянул к себе, сминая губы. О нет , если целует он, не получится думать об арифметике. Вообще думать не получится. Только чувствовать,таять,терять волю и разум… Умирать и возрождаться за краткий миг прикосновения.

Но я все же вырвалась. Прижала холодные ладони к горящим щекам.

– Не трогай меня. Уходи!

Эш нервно провел рукой по волосам, и я прикусила губу. Костяшки сбиты… Снова. Ну что же он творит? Мы oба...

У него невеста, фамильный снобизм, черный мобиль и презрение к миру.

У меня больной дядя, вечная погоня за синами, оптимизм и туманные перспективы.

Между нами ажурная ограда, Кыш-Пыж, lastfata и непонимание.

Ничего ведь общего.

Ни одной точки соприкосновения.

Только дикое, почти неконтролируемое желание стать ближе.

Но ведь этого мало?

– Убирайся!

Швырнула вовремя попавший под руку учебник. Не попала.

И застыла, когда Вандерфилд повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Не веря своим глазам, я смотрела на закрывшуюся cтворку. Вдыхала пыль заброшенной аудитории. Глотала слезы. Ушел? Ушел…

– Эш!

Вылетела в коридор – пусто. До самой лестницы никого, в этой части здания редко ходили студенты. Желтые пятна света от настенных светильников, сочувствующие взгляды портретов со стен. И желание заорать… ушел…

Развернулась.

Эш стоял, привалившись к стене за дверью. Руки в карманах распахнутой куртки, белые пряди упали на лицо, губы сжаты. В глазах и зелени-то нет, одна тьма и бесконечность. Шаг к нему, шаг ко мне. И он подхватил меня на руки, впиваясь в губы – сильно, жадно, дико… Внес обратно,и хлопнула дверь, отрезая нас от мира. Не прерывая поцелуя, усадил на стол, вклинился между ног. ывком дернул мою одежду, раздевая. Мой жакет полетел на пол, следом – юбка. Полы рубашки распахнулись шелковыми крыльями. И Эш на миг отступил, осматривая меня – вот такую. Дрожащую от предвкушения и желания, с уже распухшими губами, в одной рубашке, белье и любимых зачарованных чулочках… От его взгляда внутри стало невыносимо горячо, колени ослабли.

– Не могу… больше…

Выдохнул так отчаянно, что захотелось прижаться сильнее. И целовать его, целовать.... Снова и снова!

Эш – по–прежнему одетый – шагнул ближе и положил ладонь на мою поясницу, притягивая к себе. Провел

языком по шее, вырывая мой судорожный вдох. В моем теле уже бурлила лава, мой личный огнезмей извивался внутри живота, разгораясь все ярче.

Я перехватила правую ладонь Вандерфилда, потянула перчатку с его руки. Смотрела в глаза и задыхалась от того желания, что видела в них. Эш напрягся, на миг показалось – отстранится. Но нет. Перчатка упала на мою юбку,и Вандерфилд вздохнул, сдаваясь. И со стоном снова поцеловал, двумя руками зарываясь в мои волосы. А потом опустил ладонь и коснулся моей ноги. Пальцы прошлись от колена до бедра. Опустил голову и лизнул грудь, вобрал в рот вершинку, погладил языком. От сладких ощущений я выгнулась, подаваясь навстречу. Мне так хотелось почувствовать его вcего – обнаженную кожу, крепкие мышцы, его горячность, его вес… я хотела все! И потому дернула пиджак, илет, рубашку Эша, обрывая пуговицы и совершенно не задумываясь об испорченной вещи. Ну почему на нем столько одежды. Шейный платок скользнул по моей голой груди, запонки царапнули кожу, добавляя остроты. Процесс раздевания неприкосновенного сильно осложнялся тем, что сам Эш в это время не отрывал от меня рук и губ, жадно покрывая поцелуями все, до чего мог дотянуться. Я, наконец, добралась до его тела и тихо застонала, проводя рукой вдоль напряженной спины, касаясь поясницы, ямочек ниже, груди... ладкая горячая кожа. Сильный, напряженный, возбужденный до предела. Мой! Вандерфилд рвано втянул воздух и провел рукой между моих ног. Я ахула, вцепилась в его плечи, прижалась губами к шее, ключице. Лизнула и даже прикусила!

– Эш…

– М?

– Пожалуйста, Эш…

– Еще… скажи еще…

– Пожалуйста… Ты мне нужен…

– Нужен?

– Да-а…

Он вскинул голову, посмотрел в глаза. И рывком расстегнул свои брюки, прижался, придержал мою ногу, чтобы былo удобнее. Я тихо всхлипнула и застонала, не сдeржавшись.

***

Я так сжимаю зубы, что болят скулы. Проклятие, болит все. т желания. От необходимости. Я просто не могу смотреть на нее такую. Открытая, в МОЕЙ рубашке, с растрепавшимися кудрями и сдвинутым в сторону бельем. Это зрелище само по себе способно отправить меня в полет…

Но нет, только после нее!

Тина дергает мою одежду, прикасается так жадно, словно не выдержит без меня, без этого прикосновения. Гладит шею и спину,трогает живот. Это дико заводит. Хотя куда больше, я уже свихнулся от образов, что мучают меня ночь за ночью… И даже днем. Постоянно. Но реальность превосходит любую, даже самую порочную мою грезу. Тина вдруг алчно прижимается губами, оставляя возле ключицы след поцелуя. И, проклятие! мне это нравится. Ее метки на моем теле. Я хочу, чтобы она сделала это снова. Терзаю ее губы, потом опускаюсь ниже россыпью коротких, но обжигающих поцелуев. Мыслей нет… Ничего нет. Я вижу лишь ее. Подхватываю под ягодицы, сильнее вжимая в себя. Как же она пахнет. Я так и не разгадал ее запах, да и неважнo… Хочу больше. Больше ЕЕ…

Где-то на периферии разума бьются угасающая мысль о lastfata… о потенциале, которым я рискую… но я отбрасываю ее и снова прикусываю распухшие, сводящие меня с ума, губы, розовые соски, подрагивающий плоский живот… Мало!

– Пожалуйста, Эш…

О да. То, чтo мне нужно. Это срывающийся голос и пальцы, цепляющиеся за меня. Это мольба в ее широко распахнутых глазах, в теле, в прикосновениях. Пожалуйста. Дай мне. Себя!

Ты мне нужен.

И все. Это слово-заклинание, которoе способно разрушить любую мою преграду.