Лава
Шрифт:
У самого края площадки, на большом валуне сидел Хо и смотрел на звезды. Я тихо подошел к нему и встал рядом, с наслаждением впитывая в себя свежесть и спокойствие ночи. Звездный купол завораживал своей безграничностью. Я погружался в него взглядом, ощущая легкое головокружение, ослепленный алмазным блеском звезд. Все окружающее, все переживания и мысли казались ничтожными и незначимыми перед этим вечным величием вселенной. Я стоял на берегу безбрежного океана, и любая, даже самая малая, волна его могла смыть меня, как щепку, унести в беспредельные просторы, растворить в своей черной пучине.
–
– не оборачиваясь, тихо спросил Хо, и в его голосе мне послышалась печальная грусть.
Я поискал взглядом в лабиринте созвездий. Яркий Сириус непривычно соседствовал с тускловатым Бетельгейзе, а Процион уютно расположился в Близнецах. Лебедь раскинул свои крылья над северным горизонтом, под которыми горели Альтаир и Вега. Я остановил свой взгляд на яркой голубой звезде, свет которой казался холодным и бесстрастным. Это был Хадар - Бетта Кентавра. Посмотрел в другую, противоположную сторону, где, изогнувшись тонкой змеей, висела Кассиопея с необычно горевшей в ней яркой желтой звездой, которая светила для гивейцев так же, как Капелла на нашем земном небе .
– Вот!
Я указал на нее. Хо проследил направление, кивнул.
– Совсем невзрачная... и такая далекая!
– произнес он с той же грустью.
– Неужели там может быть мир, лучше этого?
Старик посмотрел на меня.
– Вы никогда не были на Земле?
– Нет.
Хо снова устремил взгляд на звезды.
– Может быть когда-нибудь, когда моя душа минует весь круговорот жизней, она и попадет туда, но я уже ничего не буду знать об этом...
– Вы не боитесь смерти, Хо?
Какое-то время он молчал, измеряя взглядом безграничность неба. Наконец, сказал:
– Страх - это чувство присущее телу. Душа не ведает страха перед вечностью времени. Рождаясь в нашем теле, она покидает его в установленный срок, чтобы родиться заново уже в другом обличии. Как отшельник, добровольно заточающий себя в темной пещере ради познания Сути Мира, так и душа облекает себя в физическую оболочку, покорно перенося все тяготы земной жизни, чтобы нести Высшую Суть людям... Мы не можем проследить ее путь, ибо он, как путь птиц в небе, труден для понимания.
– Если наши души изначально несут добро людям, почему же мир во все времена был так безысходно несчастлив? Добро было рассыпано в нем крупицами, увидеть которые дано не каждому. Зло же властвовало веками!
Я внимательно посмотрел на него.
– Ты не понимаешь глубинной сути вещей, и поэтому не в силах понять истинного.
Хо поднял на меня глаза, в которых мерцали звезды.
– В чем же истина?
Вместо ответа он достал из кармана лазерную зажигалку, извлек из нее пламя, и бросил на кучу хвороста, лежавшую невдалеке. Сухие смолистые ветки вспыхнули ярким дымным огнем, озарившим ближайшие скалы. Хо встал рядом с костром, простер над ним руки.
– Смотри! Это огонь. Он несет тепло и жизнь людям. Он и есть то добро, о котором ты говоришь. Сила его кажется безграничной - ночная мгла, и холод отступают перед ним. Он сияет издалека, и его видно за многие километры отсюда... Но стоит подуть ветру, или обрушиться дождю, и могучее пламя угаснет - беспомощное и ничтожное!
– Она кажется совсем маленькой и незначимой, правда? Теперь выпустим ее!
Хо метнул коварное оружие, резко взмахнув рукой. Посмотрел на меня.
– Ты можешь проследить ее полет?
– Нет.
– Вот!
– Хо поднял руку - Она невидима, но несет с собой смерть! Так и благие люди видны издалека, как огонь. Их легко заметить, и поэтому легко уничтожить. Зло же и вблизи не всегда видно, как не видно стрел пущенных ночью!
Я смотрел на огонь, пытаясь вникнуть в скрытый смысл его слов.
– Но ведь революция здесь и делалась для того, чтобы торжествовало добро! Отчего же здесь так много несчастливых людей?
– Ты просто не знаешь тех, кто делал эту революцию, - спокойно сказал Хо.
– Я знаю многих из них, и они мне кажутся честными и порядочными людьми! Вы хотите сказать, что я не разбираюсь в людях?
– Я этого не говорил!
– возразил Хо.
– Но ты всю свою жизнь прожил на Земле. А здесь не Земля, Максим!
Я посмотрел на него, не совсем понимая, что он имеет в виду.
– Хорошо. Я объясню тебе иначе. Вон там, - он простер руку над обрывом, указывая куда-то в темную неизвестность, - есть гора. Тысячи лет она спала мирным сном. У ее подножия выросли густые леса, зазеленели сочные луга, на ее склонах бродили звери, в поисках пищи и предавались любви. Там пели беззаботные птицы. Все они радовались солнцу и жизни, которой были вполне довольны. Но вот однажды, по велению каких-то неведомых сил, гора эта взорвалась и, источая огонь, поползла вниз по слонам раскаленная лава, неся всему живому смерть, сжигая на своем пути все, что тысячелетиями создавалось природой и людьми. Она спускалась все ниже и ниже, пока не заполнила все пространство вокруг, и тогда начала остывать, превращаясь в мертвую корку... Теперь там только ветер, да пыль. Лава уничтожила жизнь, не принеся новой, потому что, застыв, оказалась бесплодной.
– Вы хотите сказать, что революция, подобно этой лаве, застыла мертвым монолитом, уничтожив прежнюю жизнь, и не дав пробиться новой?
Хо утвердительно кивнул.
– Ты правильно понял меня. Сквозь лаву невозможно пробиться ничему живому. Лишь наносные пески могут покрывать ее, но и они только подобие жизни и перемен!
Я задумался.
– Но тогда я тоже частица этой лавы?
Хо ничего не ответил. Помолчав, сказал:
– Иди спать! До рассвета осталось совсем немного. Нам предстоит долгий путь, а я не так молод, чтобы перенести его без хорошего отдыха.
глава седьмая
ЧЕРНАЯ ТЕНЬ
Загородная вилла Наоки находилась в пятидесяти километрах от столицы, укрытая от любопытных глаз густой стеной леса и высоким каменным забором. Я и понятия не имел, что подобные роскошные дома еще находятся в чьей-то частной собственности. И это в то время как вокруг, на планете царит полная разруха и запустение. Но Хо, знавший о ее существовании давно, безошибочно нашел сюда дорогу, несмотря на многолетнее отсутствие в северной столице.