Лава
Шрифт:
Неподдельная радость появилась в глазах Юли, едва она заметила меня. Порывисто встала, подошла ко мне. Обняла меня за шею, прижимаясь щекой к моей щеке.
– Милый! Что случилось? Тебя так долго не было!
Она вглядывалась в мои глаза с пристальным вниманием и тревогой, и в тоже время в глубине их блуждала теплая волна любви, изо всех сил рвущаяся наружу.
Хо открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.
– Как дела?
– Плохо! В столице произошло покушение на Чой Чо Рена. Объявлено чрезвычайное положение. Служба безопасности занята поиском причастных к заговору. Кругом аресты и облавы.
На
– Что ты намерен делать?
– Продолжать начатое! На помощь ОЗАР теперь рассчитывать нечего. Придется полагаться только на себя. Меня мало волнуют все эти "заговоры", и я не намерен давать спокойно жить Наоке только потому, что властям стало не до него!
– Что ж. Это мудрое решение, - похвалил Хо после некоторого молчания.
– Я рад, что не ошибся в тебе. И я на твоей стороне!
* * *
Ветер трепал ставню на окне, как беспомощный осенний лист. С тихим скрипом она билась об стену дома, не давала заснуть. Я встал, пересек полосу лунного света, и закрыл окно. Вернулся на прежнее место. Юли снова прижалась ко мне, положила теплую руку мне на грудь.
Хо спал в соседней комнате, никогда не нарушая нашего уединения. Это был замечательный человек, каких мне давно не приходилось встречать здесь, на Гивее. Безграничная мудрость и суровость удивительным образом сочетались в нем с обезоруживающей простотой и душевностью, которые он, впрочем, старался не показывать и прятал глубоко в себе. И все же иногда они прорывались из глубин его души наружу, и тогда он становился сентиментальным и романтичным, к безграничной радости Юли. В такие минуты она готова была повиснуть у него на шее и облизывать его, как преданный щенок. Я чувствовал, что она неосознанно тянется к Хо, словно к отцу, и объяснял это для себя ее долгой разлукой с Владом Стивом.
– Максим!
– тихо позвала она. Я взглянул в ее таинственно черневшие глаза.
– Как ты думаешь, что теперь с нами будет?
Ее теплое дыхание щекотало мне щеку.
– Ничего особенного... Будем жить, как жили. Почему ты беспокоишься об этом?
– Не знаю... Мне почему-то тревожно от всего этого. Может быть, нам все-таки вернуться на Землю? Ты ведь не согласился помогать Ену?
– Да. Но теперь мы должны помочь Хо. Ты же не хочешь оставить его одного?
– Нет, конечно...
– Она замолчала. Пальцы ее нежно шевелились у меня на груди. Вокруг было тихо, и казалось что мы одни в этом мире, озаренном луной.
Я положил руку на ее запястье.
– Не волнуйся. Мы поможем Хо встретиться с его внучкой, и вернемся домой.
– Правда?
– Она даже приподнялась на локте.
– Обещаю. Мне совсем не нравится то, что начинает здесь происходить. Я не хочу участвовать во всей этой возне с заговором. Разберусь с Наокой, и сразу же улетим на Землю!
Некоторое время мы лежали молча.
– Максим!
– снова шепнула Юли.
– Да?
– Ты только не обижайся... Мы ведь с тобой уже давно вместе?
– Да.
– И я очень люблю тебя, очень!
– Я тоже люблю тебя!
Она приподнялась на локте, нежно поцеловала меня в губы.
– Что-то со мной творится такое... Я никак не могу понять. Я люблю тебя, но мне очень страшно за нас...
– на минуту она замолчала, словно, не решаясь сказать что-то важное. Наконец, произнесла
– Почему бы и нет? Я был бы только рад этому!
– Правда?
– обрадовалась она, посмотрев на меня сияющими глазами.
– Нет, правда, Максим? Представляешь, он был бы похож на тебя! У него были бы твои глаза... твои брови... твой лоб... твои волосы... твои губы...
– Ее пальцы медленно и нежно бродили по моему лицу.
– Он был бы весь-весь похож на тебя! И я любила бы его, как тебя!
Я ласково привлек ее к себе, коснулся губами ее горячих губ. Дурман, исходивший от ее волос, пьянил голову, и я задохнулся им, и этим протяжным поцелуем. Я даже не заметил, как она оказалась на мне, и мои руки заскользили по ее спине, по гладкой шелковистой коже, спустились ниже, на бедра. Пальцы мои уже нежно ласкали ее упругие ягодицы. Ее прерывистое дыхание тонуло в моем дыхании, наши губы ненасытно искали друг друга. Ее горячее, влекущее тело было столь же опьянительно, как и запах ее волос, ее кожи. Она неистовствовала на мне, и мне казалось, что сердце в моей груди вот-вот разорвется от сладостной истомы. Кровь стучала в висках - гулко и тяжело, как удары колокола. Все было, как в ночь нашей первой близости, перед моим бездумным и никому не нужным отлетом с Земли, когда нас ждала разлука, и она показала мне все свое искусство, почерпнутое в храмах Кхаджурахо, - все, на что была способна ее душа и тело в отчаянном порыве удержать меня на Земле.
И сейчас я опять был за гранью блаженства, а она и не думала униматься. Только шире раздвинула бедра, упершись руками мне в грудь. Я обхватил ее за ягодицы, помогая ей, и в этот миг почувствовал, как горячо бьется и пульсирует ее влажная плоть, как сжимает и играет моей возбужденной плотью. Грудь мою снова захлестнула душная волна, от которой я едва не задохнулся. С ее губ летели тихие прерывистые стоны и путаные слова нежности. Лунный свет плыл у меня перед глазами, растворялся в ее волосах, упавших мне на лицо. Я чувствовал каждый мускул, напрягшийся в ее теле титаническими усилиями достичь сладостной вершины, и отдавался ей без остатка.
Неистовая буря захлестнула нас, кружа голову и отнимая разум. И как победоносный финал этой божественной симфонии прозвучал ее крик, полный истомы безграничного наслаждения. Обессиленная, она упала мне на грудь, и лицо мое погрузилось в водопад ее волос.
глава восьмая
ПЕПЕЛ
– Смотри, Максим! Она снова собирается куда-то ехать.
Хо осторожно тронул меня за руку, уступая место у окуляров перископа. Я прильнул к прибору, подстраивая резкость.
– Да, похоже... Ну что ж, пожалуй самое время, чтобы познакомиться с ней поближе.
– Она не одна!
– заметил Хо, продолжая наблюдать за виллой в обычный бинокль.
– Кто это с ней?
– Наверное, охранник...
– Ничего, нам он не помешает.
Я быстро спустился вниз, где в кустах был спрятан наш магнитор. От особняка Наоки, через лес, вела только одна дорога, поэтому разминуться мы не могли. И все же, я не стал поджидать ее здесь, чтобы не вызвать ненужных подозрений. По моему плану все должно было произойти совершенно "случайно" и "естественно". Поэтому я и выбрал крутой поворот дороги у скалистой гряды, километрах в пяти от виллы.