Лаванда для отца-одиночки
Шрифт:
— Говорите.
— Это дама, ей шестьдесят два года, и она ищет место с проживанием. Она одинока, у неё завершился предыдущий контракт, потому что наниматели уехали из страны, и она готова позаботиться о чьём-нибудь доме и хозяйстве. Есть ли у вас семья?
— Да, у меня дочь, невеста и кот. И дом достаточно велик, чтобы разместить в нём ещё некоторое количество домочадцев.
— Хорошо, тогда я дам госпоже Эмме ваши контакты, и она свяжется с вами.
Госпожа Эмма связалась — он ещё не успел добраться до дома. По разговору Тео не уловил никаких неприятных моментов, и попросту
— Да хоть сегодня, — откликнулась дама.
— И отлично, — вроде бы, на сегодня не назначено ничего, так ведь, просто все дома?
Дома оказались все, и даже с избытком. Лаванда крепила гирлянду из цветов на карниз, балансируя на лестнице. Братья Долле снизу комментировали в стиле — а вот мы говорили, нужно было нам дать, мы бы уже повесили. Трофей тихонько подгрызал следующую порцию цветов, пока стоящую просто в тазу, а Эжени сидела на диване и смеялась.
— Папа, видишь, безумие продолжается! И это же здорово, да?
В последнее время у Эжени всё на свете было здорово, и это оказалось заразно.
— Конечно, здорово! Лаванда, а не помочь ли тебе?
— Я уже почти, — она и впрямь что-то там сделала, гирлянда зацепилась и повисла.
Лаванда спустилась и подошла обняться, и они даже не сразу поняли, что случилось, когда чёртовы цветы рухнули вместе с карнизом.
— Наверное, это потому, что Трофей там бегал, — рассмеялась Эжени, — а он тяжёлый.
В дверь постучали как раз в этот прекрасный момент.
— Здравствуйте, меня пригласил прийти господин Жервез, — сообщила невысокая пышная дама с кудряшками и в строгом костюме.
Девушки воззрились на Тео, и мальчишки тоже.
— Госпожа Эмма? Очень приятно, — сориентировался Тео. — А у нас вот тут. Это Лаванда, это Эжени, это Фред, это Стеф, а это Трофей.
— Я вижу, вам непременно нужны помощники по хозяйству, — закивала госпожа Эмма. — Может быть, уже даже сегодня.
— А вы готовы нам помогать? — поинтересовалась Эжени.
— Думаю, да, — закивала дама и улыбнулась, и как-то так хорошо она улыбнулась, что Тео понял — тот самый человек, который нужен, всё верно. — У вас намечается мероприятие?
— Да, у нас завтра новоселье, — кивнула Лаванда. — Гости. Кажется, много.
— Это же отлично, когда гости, — закивала госпожа Эмма. — В котором часу они ожидаются? Что ещё нужно сделать к этому часу?
В общем, Тео ещё не успел ничего понять, а госпожа Эмма уже задавала какие-то правильные вопросы, и его девушки на них отвечали, и карниз вернулся на место — мол, пока пускай так повисит, а в понедельник пригласим мастера, он нам сделает, чтоб насовсем, и гирлянда тоже пускай пока повисит, и что тут ещё? Цветы? Придумаем. А что подавать на стол? Какое меню, откуда доставка? Что, и на ужин доставка? Господин Жервез, я ведь и готовить могу, зачем же каждый день доставка?
В общем, Тео ощутил, что дом его в надёжных руках, и можно выдохнуть. И вообще всё хорошо, и когда он летом приехал в Паризию, то и не подозревал, что спустя каких-то три месяца в его жизни переменится примерно всё. Но ему очень нравилась его новая жизнь, и его дом, а его семья особенно нравилась.
— Я думаю, сегодня
Скидки на три книги из цикла о магической современности — о некромантах, о студентах и о фестивале —ЗДЕСЬ.
41. Каникулы
41. Каникулы
Рождественские каникулы подкрались очень быстро, Юма, что называется, и оглянуться не успела. Вот только началась учёба в новой школе, потом были котики на дереве, потом конфликт с госпожой Шу, потом бал и нападение на сад, потом новоселье… и здравствуйте, сегодня прилетает мама со всем семейством.
Семестр Юма завершила очень прилично, прямо сказать, с ней давно такого не случалось, с младшей школы, что ли. Их провалы в рейтинге, возникшие по милости госпожи Шу, ликвидировались почти без усилий. Госпожа Николетт постоянно предлагала какие-то работы, которые оказывались понятными и интересными. Кроме того, Фред выиграл ещё одни соревнования, Луи занял второе место в литературном конкурсе, а Юма выступила на конференции в университете.
Выступать было очень страшно — потому что она ничего подобного раньше не делала. Папа посмеивался — нужно же, сказал, начинать когда-то, почему бы не сейчас? И добавил — ты уже сделала самое сложное, когда решилась участвовать, теперь осталась сущая ерунда — подготовиться и выступить.
Правда, потом ещё оказалось, что в той же конференции внезапно участвует Стеф. И когда они всей компанией принялись его трясти — что да откуда, он признался, что ещё когда у них была отработка в библиотеке, то он приглядел там книгу с рыцарем. И та книга не давала ему покоя, он потом пришёл и попросил разрешения её прочитать. Но оказалось, что он и языка не знает, и разобрать там ничего не может, и тогда ему предложили книгу о том же рыцаре на понятном языке, и не рукописную, а нормальную печатную. И он три дня ходил в читальный зал, потому что домой книгу не давали, а потом спросил, можно ли о том рыцаре сделать доклад. Рыцарь оказался ни много ни мало предком господина Вьевилля, начальника Лаванды, и он, оказывается, в жизни немало поприключался, прежде чем построить дом в Паризии и жить в нём, и в целом там было, о чём рассказать. Правда, пришлось попутно читать ещё о крестовых походах, потому что рыцарь в них отметился, и ещё о чём-то, но в целом Стеф справился.
А Юме ещё и госпожа Дениз, сестра Луи, подкинула почитать бумаги их предков — о том, как строили их дом, и как разбивали сад. Дневниковые записи столетней давности потрясли Юму, она и не думала, что за этими стенами и колоннами стоит настоящая жизнь людей. А теперь вот пришлось подумать. И вообще, дом-то оказался у папы только потому, что единственная внучка той самой Марианны Тьерселен, тоже некромантка, уехала на далёкую родину своей бабушки и осталась там, вышла замуж, и где-то там живут её потомки. А дом остался здесь, и в нём теперь — Юма с папой, и с Лавандой.