Лавка сновидений Юнсыль
Шрифт:
— Вы, кажется, очень нервничаете. Может, я принесу вам чашечку горячего чая? Это вас успокоит.
— А разве вы предоставляете бесплатно не один напиток?
— Вы же обе — гостьи нашего магазина.
— Спасибо.
Кассель быстро приготовил ромашковый чай и горячий шоколад, в который не забыл бросить две маленькие зефиринки. Ромашковый чай он налил в шикарную чашку, из которых обычно пьют европейские аристократы. А горячий шоколад для Хаён подал в милой кружке с забавной картинкой. В конце Тингл добавила в напиток для девочки щепотку пыльцы
— Вот, пожалуйста, ваш ромашковый чай.
— Спасибо.
Кассель уже было хотел войти обратно в комнату для консультаций, но голос женщины остановил его:
— Прошу прощения…
— Да?
— Как я могу к вам обращаться?
— Если вам удобно, то можете называть меня Ткачом снов.
Женщина кивнула. Она не решалась что-то сказать, но затем вздохнула.
— Я не знаю, как это описать…
Чувствуя, что разговор предстоит долгий, Кассель сел в кресло напротив нее. Женщина даже не притронулась к своей чашке, продолжая нервно покусывать ногти.
— Вы можете рассказать мне все, что пожелаете, потому что каждое слово, произнесенное в Лавке, конфиденциально. Мы ценим доверие между нами и нашими гостями и держим обещания.
— Ладно. Не знаю, стоит ли говорить это человеку, которого видишь впервые, но почему-то я вам доверяю… У Хаён сложная семейная история.
Кассель молча слушал, глядя на женщину глубокими голубыми глазами. Каким-то образом слова о доверии придали ей смелости, и она заговорила:
— Прошлым летом я второй раз вышла замуж. Но Хаён не смогла найти общий язык с моим новым мужем, ее отчимом. Она стала замыкаться в себе, постоянно избегать его, а теперь даже не ходит на встречи с друзьями.
— Я могу понять, о чем вы говорите.
— Я просто хочу, чтобы они подружились. Когда я прочла ваше соглашение, то увидела там, что вы входите в сон вместе с заказчиком, хотя не знаю, как это возможно… И я подумала: может, вы сумеете мне помочь с моей проблемой?
— Простите, но мы не совершаем в нашем магазине никаких действий, которые могли бы повлиять на психику наших покупателей. Кроме того, Ткач снов никогда не вмешивается в сновидения клиентов.
— Да, я поняла. Извините, моя просьба была слишком смелой.
Женщина покачала головой, будто рухнула ее последняя надежда. Но когда Кассель снова заговорил, она приободрилась.
— Однако сны — это зеркало бессознательного, поэтому я мог бы вам аккуратно передать, что происходило во сне вашей дочери.
— Правда?
— Да. Ведь это для ее же блага.
— Спасибо. Я очень ценю это. Честно говоря, я уже была в нескольких консультационных центрах, но в итоге сдалась.
К этому моменту женщина полностью утратила свое первоначальное высокомерие. Кассель понял, что ее холодность была шипами, которыми она пыталась защитить своего ребенка. Он мягко улыбнулся и встал.
— Ох, горячий шоколад уже остыл, наверное… Не переживайте, я скоро войду в ее сон и все узнаю. А вы пока пейте чай и ни о чем не волнуйтесь!
Женщина сделала глоток и улыбнулась Касселю. Принц
— Извини, Хаён, я заставил тебя ждать. Вот твой горячий шоколад.
— Ничего, я терпеливая.
— Пей медленно, не спеши. А пока можешь рассказать мне о своем сне?
Хаён радостно кивнула и дрожащими руками взяла кружку. Она сделала первый глоток и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Девочка выглядела невинной, но одновременно вела себя как слишком взрослая для своих лет. Поэтому Кассель и Юнсыль не могли удержаться от смеха.
— А почему вы смеетесь? — не очень дружелюбно спросила Хаён.
Юнсыль, с лица которой все еще не сошла улыбка, ласково ответила:
— Потому что ты милая. Так какой же сон ты хочешь увидеть?
— Вы знаете «Гензель и Гретель»? В этой сказке был такой пряничный домик — вот, я хочу, чтобы у меня был такой же. И обязательно с шоколадным фонтаном!
— Но в «Гензель и Гретель» еще есть ведьма. Что, если в твоем сне тоже появится такая?
— Я не боюсь ведьм! Их можно просто сжечь на костре!
— Ну да. Ты права, права, конечно… — с неохотой согласилась Юнсыль.
Хаён топнула ногой.
— Давайте мне уже мой сон!
— А ты допила свой шоколад?
— Да! И мне уже так хочется спать…
— Все нормально. Когда ты уснешь, тебе приснится пряничный домик. Пойдем в «комнату сновидений»?
— Да… Я хочу спать…
Хаён уже начала клевать носом. Кассель взял ее на руки и вместе с Юнсыль вошел в комнату.
Здесь все было устроено для комфортного и крепкого сна — свет, температура и даже влажность воздуха.
Кассель осторожно усадил Хаён в мягкое кресло и, отрегулировав угол наклона спинки, разложил его в кровать.
— М-м…
Хаён стала ворочаться, бормоча что-то себе под нос, но вскоре нашла удобное положение и погрузилась в глубокий сон. Юнсыль села рядом на специально подготовленный стул. Левой рукой Кассель держал ее руку, а правой дотронулся до лба Хаён.
Вскоре, когда принц применил свою силу, глаза Юнсыль закрылись, а тело Касселя исчезло.
Юнсыль проснулась в тени густых крон деревьев. Трава здесь была такой высокой, что достигала середины бедра; недалеко пролегала небольшая тропинка. Рядом с Юнсыль стоял Кассель, который все еще не отпускал ее руку.
— Нужно идти по этой дорожке?
— Не знаю. Давай попробуем.
Они двинулись вперед, ступая осторожно, чтобы их не заметила Хаён. Вскоре перед ними предстал огромный пряничный домик. Он выглядел совсем как в сказке.
Вместо деревьев здесь высились пирамиды из шоколадных кексов, стены были сделаны из печенья. Входная дверь представляла собой большую плитку шоколада, а окна — прозрачные леденцы. Более того, стены были усыпаны монпансье и шоколадной крошкой в качестве украшения. В роли трубы на крыше дома торчал гигантский рожок мороженого. А в трехъярусном фонтане посреди двора вместо воды бурлил жидкий шоколад.