Лавка сновидений Юнсыль
Шрифт:
— Не трогай меня!
— Почему ты так со мной, Сиён… я виноват.
— Боже, не прикасайся ко мне. Зачем ты вообще увязался за мной?
В итоге Чханхи перестал ее успокаивать и просто молча стоял в недоумении. Его оцепенение придало Сиён смелости, и она набросилась на него с упреками:
— Хорошо бы прекратить все это прямо сейчас. И тебе тоже пора остановиться! Просто отпусти меня! Просто признай, что все кончено. Мне так уже это надоело.
— Сиён, пожалуйста, не делай этого. Я совершил ошибку. Я все сделал неправильно. Пожалуйста, дай мне
Некоторое время они спорили. Со стороны казалось, что Сиён хочет расстаться, а Чханхи пытается ее удержать.
Но в какой-то момент тон его речи начал меняться. Чханхи явно терял контроль над эмоциями, слова становились все более жесткими. Его манеры тоже вызывали вопросы.
— Я был неправ. И много чего сделал не так по отношению к тебе. А многого не сделал и вовсе. И я здесь, чтобы попросить у тебя прощения.
— Что еще за прощение? У тебя вообще совесть есть?
— После всего, что я сделал, ты собираешься продолжать в том же духе? Я же пришел извиниться. Тебе не кажется, что ты должна простить меня?
— Это ты извиняешься? Разве так должен вести себя человек, который просит прощения?
Чханхи был в ярости от невозможности изменить ситуацию и окончательно потерял чувство такта. В конце концов он начал кричать и угрожать Сиён, требуя от нее прощения.
Кассель и Юнсыль сосредоточили все внимание на выходившей из-под контроля ситуации. Ссора продолжалась, а лицо Чханхи постепенно искривлялось от гнева.
Внезапно он схватил Сиён за волосы. Юнсыль инстинктивно бросилась на выручку, но, осознав, что девушка существовала лишь во сне Чханхи, взяла себя в руки и успокоилась. Кассель заметил, что в образе клиента было что-то странное.
— Разве так ведет себя человек, который говорил, что хочет увидеться со своей бывшей девушкой?
— Да уж… Он казался довольно милым, как же вот так…
— Давай попробуем выяснить?
— А это возможно?
Кассель кивнул, и в тот же миг на его ладони появилась пыльца снов. Взмахнув рукой, он нарисовал в воздухе магический круг, и тот пришел в движение, когда в него вошла энергия принца. Две огромных шестеренки сцепились, послышался щелчок. И вдруг море и небо, на фоне которых чернели силуэты Чханхи и Сиён, слились в одно целое, и началось воспроизведение видео. От неожиданности Юнсыль открыла рот.
— Ух ты! Совсем как в кинотеатре! Неужели такое возможно?
— Это восстановление эпизодов прошлого хозяина сна.
Друзья сосредоточились на воспоминаниях молодого человека.
Все началось с того, как Чханхи и Сиён сидели в кафе друг напротив друга. Юноша опустил голову, а девушка смотрела на него с некоторым презрением.
— Нам нужно расстаться. Я больше не могу это выносить.
— Сиён, прости меня. Я не могу жить без тебя. Я люблю тебя, ты же знаешь!
— Как ты мог ударить любимую женщину? А слежка? Зачем ты установил на мой телефон приложение для отслеживания геопозиции? Зачем сплетничал обо мне за моей спиной с моими же друзьями?
— Извини. Но дай кое-что скажу. Я сделал это, потому что очень
— Любовь — не любовь… Но если ты еще раз позвонишь мне, я сообщу об этом в полицию.
Когда Сиён встала со своего места, Чханхи бросился перед ней на колени. Конечно, она все видела, но решила проигнорировать и с равнодушным видом ушла. Чханхи стиснул зубы и пробормотал сквозь слезы:
— Думаешь, я тебя так просто отпущу… Посмотрим.
После этого преследования возобновились с удвоенной силой. Он постоянно звонил и писал девушке. А если та не брала трубку, набирал номер с маниакальной настойчивостью до тех пор, пока наконец на другом конце провода не звучал ее голос. Даже когда Сиён сменила номер мобильного, Чханхи каким-то образом удалось узнать его. Но это было не все.
Парень каждый день поджидал Сиён перед входом в класс, подгадывая время к началу занятий в университете. Нередко он приезжал к ее дому поздно ночью, обычно после двух часов, и стучал в дверь. Когда Сиён позвонила в полицию, ей ответили: «Мы ничего не можем сделать, потому что он не причинил вам вреда».
Так прошло полгода. От пережитого стресса Сиён похудела и изменилась до неузнаваемости. Что касается учебы, то из-за прогулов по всем предметам у нее теперь стояли двойки. А от мобильного телефона она окончательно избавилась.
Семья девушки переезжала четырежды. Но каждый раз на следующий день Чханхи неизменно стучал в дверь и орал: «Хан Сиён, выходи!» Дошло до того, что не только сама девушка, но и ее родные теперь не могли показаться на улице.
Однако Сиён продолжала упорствовать. Она думала, что через год, или два, или три, или просто когда-нибудь все это прекратится.
Но Чханхи и не думал останавливаться. Однажды он постучал в дверь Сиён и сказал:
— Хан Сиён, когда ты умрешь, я постучу в крышку твоего гроба.
После этих слов четыре часа спустя девушка выбросилась из окна своей квартиры. В предсмертной записке она написала всего одно предложение:
«Никакого гроба или урны, пожалуйста. Кремируйте меня и развейте мой прах на пляже».
После двух недель расследования полиция квалифицировала ее смерть как «простое самоубийство». Семья Сиён ничего не сказала полиции, опасаясь мести со стороны Чханхи. Молчать жертв, потерявших любимую дочь, заставило и многолетнее недоверие к полиции.
На этом воспоминания закончились.
Кассель и Юнсыль на некоторое время потеряли дар речи. Так их потрясли детали этой истории. Теперь они смотрели на Чханхи и Сиён, которые все еще спорили на пляже, совсем другими глазами.
Тем временем юноша ударил Сиён по щеке. Девушка упала. Чханхи вышел из себя и начал орать, как сумасшедший:
— Почему ты сдохла, кто тебе разрешил? Из-за тебя я теперь должен идти в полицию!
— О, пожалуйста, хватит… Я просто хотела этого. Потому что все должно закончиться. Почему ты так…