Лавка зелий «Вам здесь не рады»

Амброва Мирая

Он быстрым шагом направился к пламени, на ходу призвал магию.

Я бегом бросилась к дому. Влетела внутрь через лавку, выскочила в коридор. На стенах плясали тени от языков пламени, проникшие через кухонное окно. Весь дом был залит оранжево-красным светом, было видно как днём.

— Сумрак!

Пёс, прижимая уши к голове и низко опустив голову, вышел мне навстречу.

— Скорее, мальчик, идём.

Он послушно пошёл за мной.

Едва переступила порог и на крыльце столкнулась с Алиасом.

—

Нужно уходить, — сказал он. — Пламя разгорается, лавке конец.

— Ты не смог потушить?

— Нет, слишком мало во мне осталось магии. Я не в силах…

Глаза его были полны печали. Он окинул дом тоскливым взглядом, положил руку на стену. Пальцы его погладили дерево, осторожно провели по рисунку. Он понимал, что лавка обречена. Мы оба это понимали.

— Может что-то можно сделать? — спросила я с отчаянием в голосе. — Рядом есть вода? Хоть что-то… Мы должны попытаться…

— Бесполезно. Вдвоём мы ничего не сделаем.

Я смотрела на пламя, что подступало всё ближе и ближе. Внутри всё сковало льдом от тревоги и чувства вины. Ведь если бы я не влезла со своей магией огня, ничего бы не произошло. Метр за метром огонь пожирает теперь сухую траву, а потом поглотит и дом. Дерево, особенно такое старое, хорошо горит… Алиас останется без жилья, мне придется уйти.

Глаза сами собой обратились к дороге.

— А если мы будем не вдвоём? — спросила я негромко магиара.

— Пёс нам не помощник, — усмехнулся Алиас.

— Нет. А вот местные жители — вполне.

Я улыбнулась, показала пальцем в сторону деревни. Алиас обернулся. Глаза его расширились, когда он увидел, как толпа крестьян бежит в нашу сторону с ведрами.

— Не может быть, — протянул магиар удивленно.

Первым до нас добрался Торро. В его огромных руках ведра казались чем-то крохотным.

— Чего стоим? — гаркнул он. — Скорее, к колодцу!

Колодец находился на значительном расстоянии от дома, но жители деревни выстроились в шеренгу. Мы с Алиасом заняли место среди них. Ведро за ведром набиралась из колодца вода, а затем по цепочке передавалась дальше. Мы работали быстро, слаженно. Уже через пару минут стали болеть плечи, но останавливаться было нельзя — огонь был у самого дома. Пламя трещало и гудело, поглощая всё на своем пути, но мы были быстрее.

— Живее, мухи сонные! — громогласно крикнул Торро. — Туши, мать его, пока не погорело!

Когда последний язычок пламени был залит водой, я уже не чувствовала рук и спины. Все тело ломило, ладони были в болезненных мозолях. Но дом удалось спасти — успел загореться только край забора.

Измотанные и уставшие люди попадали на землю, стараясь отдышаться. Мы так и сидели какое-то время все, наблюдая за тем, как ветер разгоняет остатки дыма.

Отерев мокрый лоб, я повернулась к Хельне, жене Торро, что сидела рядом.

— Спасибо, — шепнула ей я. — Даже

не знаю, как бы мы без вас справились.

— Не справились, — добродушно улыбнулась она. — Уже бы на пепелище сидели. Мы как увидели, что всё горит, так Торро сразу бросился всех созывать. Это дело такое — тут много рук надобно.

Я согласно кивнула. Взгляд поймал Алиаса, который встал с земли и оглядел крестьян. Он выглядел так, словно собрался толкать речь на митинге.

— Я хотел сказать, — начал уверенно он, но вдруг сбился. — Хочу поблагодарить вас всех.

Несколько десятков пар глаз уставились на него, и я заметила, как ему стало неловко. Но магиар выпрямился, гордо поднял голову и сказал ещё громче:

— Спасибо вам всем. Я в неоплатном долгу перед вами.

— Думаешь, для тебя старались? — крикнул кто-то. — Да еж бы хата твоя полыхнула, так и вся деревня могла сгореть.

Алиас даже бровью не повел, его ни капли не обидели эти слова.

— Мне всё равно, по какой причине вы это сделали. Я все равно благодарен вам. Спасибо ещё раз.

Одна из женщин поднялась, отряхнула платье.

— А я вот тоже не для тебя старалась, злыдень. А для неё.

Она повернулась в мою сторону и показала прямо на меня пальцем. Разом все присутствующие посмотрели на меня, и я смутилась.

— Илька девка хорошая, мази мне носит, — продолжила говорить женщина. — Еже б да не она, глядишь, не пошла бы я тушить. Но как я девку в беде оставлю?

Жители деревни согласно закивали, одобрительно поддакивали.

— И я Илларии помочь хотел, жалко мне её стало.

— И я.

Алиас смотрел на меня задумчиво, безотрывно. Да все на меня смотрели, и хотелось провалиться сквозь землю. Меня спасали? Да если бы они знали, что я эту проклятую траву и подпалила.

Я поднялась с земли, подошла медленно к Алиасу. Небо окрасилось первыми лучами рассветного солнца, стало розово-синим. Тянул ветерок, и я, уже остывшая, зябко поежилась. Повернулась к толпе.

То, что я собиралась сказать, могло навсегда отвратить от меня местных, я могла потерять их доверие. Но я должна была это сказать.

Набрав в грудь побольше воздуха, я начала свою речь.

— Вы несправедливы, — негромко, но твёрдо сказала я. — Вы клянете магиара Алиаса во всех бедах, говорите, что не стали бы помогать ему. А вот он стал бы.

Крестьяне недоуменно переглянулись.

— Да, стал бы, — уже громче сказала я. — Впрочем, он так и сделал.

Люди зароптали, в их голосах слышалось недоверие.

— Не верите? — усмехнулась я. — Посмотрите туда.

Я показала пальцем на то место, где я стояла, когда напала на меня нежить. Уродливый труп лежал всё там же, на своем месте. Первые лучи солнца падали на его гнилую серовато-зеленую плоть, и я отвернулась, чтобы не видеть это.