Лавр Корнилов

Федюк Владимир Павлович

В штабном вагоне Крымова дожидался офицер, который привез из Пскова копию распоряжения Корнилова. Донской дивизии предписывалось двигаться на Гатчину, пунктом сосредоточения Туземной дивизии было назначено Царское Село, для Уссурийской дивизии — Красное Село. Позже, около четырех часов ночи, в штаб Крымова поступила телеграмма за подписью Керенского. В ней говорилось о том, что в Петрограде все спокойно, и содержался приказ немедленно остановить переброску корпуса к столице. Ввиду наличия противоречащих распоряжений Крымов предложил Дитерихсу выехать в Псков, в штаб

Северного фронта, и там на месте разобраться в происходящем.

В девять утра Дитерихс был в Пскове и немедленно встретился с главнокомандующим фронтом генералом Клембовским. Однако и тот знал очень немного. Дитерихс связался по телефону с Могилевом. Ему удалось найти генерала Романовского, который ответил, что Корнилов по-прежнему остается на своем посту. Романовский сообщил, что в настоящее время идут переговоры с правительством, ответ из Петрограда еще не получен, но достижение компромисса очень вероятно. Он сказал, что Крымову сейчас следует дождаться подхода отстающих эшелонов, а за это время ему будут даны дополнительные распоряжения.

Днем 28 августа на станции Луга скопилось уже более десятка эшелонов с казаками 1-й Донской дивизии. Дальнейшему их продвижению мешало то, что севернее города у станции Преображенская кто-то уже успел разобрать железнодорожные пути. Крымов послал на этот участок дороги казаков, которые, угрожая оружием, заставили местных путевых рабочих вновь уложить рельсы. Около четырех пополудни по приказу Крымова станция с телеграфом и телефоном была занята прибывшими войсками. Гарнизон Луги при этом никакого сопротивления не оказал.

Но это отнюдь не означало, что все проблемы решены. Крымов не мог с уверенностью положиться на казаков. Каждый час их пребывания в Луге и общение с местными и столичными агитаторами усиливали колебания в их среде. По этой причине в шесть часов вечера по приказу Крымова войска были выгружены из эшелонов и отведены к деревне Заозерье в 15 верстах от Луги по Псковской дороге. Поздно вечером здесь появились приехавшие из Петрограда посланцы «Республиканского центра» — полковник Л.П. Дюсимитьер и инженер П.Н. Финисов. Они убеждали Крымова как можно скорее двигаться на столицу, где, по их словам, его готовы поддержать многочисленные офицерские организации.

В реальности петроградское подполье к этому времени было полностью дезорганизовано. Подробности этой истории позже рассказал в своих воспоминаниях А.И. Путилов. Согласно его свидетельству, во второй половине дня 26 августа к нему пришли Финисов, Сидорин и Дюсимитьер. Они предъявили письмо Корнилова и потребовали выдать им 2 миллиона рублей. В самом письме речь шла о 800 тысячах, но Сидорин заявил, что цифру увеличили они сами, так как запрошенной первоначально суммы не хватает на размещение и питание прибывающих офицеров ^{397} . Путилов дал чек на 400 тысяч, собранных «Обществом экономического возрождения», и еще такую же сумму из собственных средств. Банки закрывались через четверть часа, и потому остальную сумму он обещал дать на следующий день.

Вечером у Путилова собрались крупнейшие

столичные финансисты: Б.А. Каминка, Н.Н. Кутлер, Н.А. Белоцветов. В первом часу ночи приехал Гучков. Всех смущала разница цифр. Несмотря на это, деньги решено было все-таки дать. На следующий день в условленное время Путилов и Белоцветов ждали эмиссаров Корнилова в помещении «Русско-Азиатского банка». Просидели они до восьми вечера, но так никто и не явился. Путилов позвонил инженеру Финисову. Его кухарка ответила, что барин ужинает в «Малоярославце».

Путилов и Белоцветов поехали в ресторан, где им открылась неожиданная картина. «Кабинет огромный, настоящий зал. За столом сидят человек сорок офицеров и пируют. Несметное множество бутылок… Председательствует полковник Сидорин. Все в форме, некоторые в походном снаряжении». Присутствовавшие были уже изрядно пьяны. Громкими голосами они обсуждали план будущего выступления, нисколько не стесняясь официантов и лакеев. В десять вечера в зале появился новый гость, сообщивший, что Керенский объявил Корнилова изменником. Первой реакцией собравшихся был страх, но уже через несколько минут все успокоилось. Кто-то пьяным голосом потребовал еще шампанского. Белоцветов, наклонившись, сказал на уху Путилову: “Не знаю как вы, а я чеков не дам. К ночи они без ног будут. Деньги все равно пропадут”».

Эта неприятная история — тоже часть правды. В оправдание можно сказать лишь одно — сама обстановка подполья неизбежно разлагает людей, независимо от того, считают они себя революционерами или контрреволюционерами. Во всяком случае, репутацию дела, начатого Корниловым, поведение петроградских «заговорщиков» изрядно подпортило. Видимо, они и сами понимали это, и потому на следующий день Фетисов и Дюсимитьер выехали к Крымову. С собой они привезли известия о каких-то вооруженных столкновениях на подступах к столице. Кто с кем воюет, не знали ни приехавшие, ни сам командующий армией.

Сейчас нам известно, что это была Туземная дивизия. Передовые эшелоны ее к 28 августа выдвинулись до Вырицы. Дальнейшее продвижение по железной дороге было невозможно ввиду повреждения путей. Шедшая в авангарде третья бригада (Чеченский и Ингушский полки) выгрузилась из вагонов и походным порядком двинулась на Царское Село. У станции Антропшино в 10 часов вечера завязался бой. После первых выстрелов отряд, высланный из Царского Села, отступил. Но командир бригады князь А.В. Гагарин побоялся попасть в окружение и скомандовал отход.

После этого дивизия расположилась на станции Дно и в дальнейших событиях участия не принимала. В эти же дни Уссурийская дивизия добралась до Нарвы и Ямбурга, но здесь остановила свое продвижение. Везде имело место одно и тоже — присланные из столицы агитаторы успешно сеяли сомнения в умах и без того колебавшихся казаков и горцев. Проходивший в эти дни в Петрограде Всероссийский мусульманский съезд направил навстречу Дикой дивизии специальную делегацию, члены которой владели чеченским, ингушским, кабардинским, татарским языками. В результате дотоле крепкая дивизия начала на глазах разлагаться.