Лайла
Шрифт:
Отскочила задетая сбежавшим вампиром ветка, сухой сучок медленно кружился в воздухе, падая точно в замедленной съемке. Казалось, время ускользает от меня. Вдалеке грянул выстрел. Воздух налился запахом оплавленного серебра, летящего в Джону.
Я не пыталась остановить время – оно застыло, растягиваясь, давая мне возможность буквально на несколько сантиметров податься вправо и заслонить спиной Джону, приняв на себя пулю, которая метила ему в грудь. Раскаленный шарик из свинца, сплавленного с серебром, прожег мне кожу, проел плоть и засел в плече. Я смотрела на застывшее лицо Джоны
Ноги подкосились – я упала. Джона кинулся и успел подхватить меня у самой земли, предотвратив удар. Я бессильно обвисла в его руках.
– Чесси, ты ушиблась? – испуганно воскликнул он. Крепко поддерживая меня под спину, Джона осторожно сел. Он требовательно заглядывал мне в лицо в ожидании ответа, но я могла только поморщиться от боли.
– Все хорошо, они ушли. Ты в безопасности… – Джона вытянул одну руку из-под моей спины и замолчал, растерянно уставившись на залитую кровью ладонь.
В глазах у меня потемнело.
Ледяной ветер, обжигавший лицо, заставил меня очнуться. Джона, прижав меня к груди, несся через ночной лес. Рана горела огнем, каждый вдох и выдох давались с трудом, тем более на ветру. Кажется, Джона что-то говорил, но звук еле доносился до меня, и я не могла различить ни слова.
Новый, незнакомый голос прорвался сквозь глухую стену:
– Здесь нам ничего не угрожает. Нужно зажать рану. Остальное – дома. Мы догоним вас.
– Я не могу бросить тебя здесь! А если они идут следом? Милый, мы подождем тебя и вернемся все вместе. – Еще один голос, мягкий и нежный, явно принадлежал женщине.
– Слишком опасно. Рана открыта. Пожалуйста, уходите.
Что было дальше, я не слышала. Почувствовала только, как Джона бережно опустил меня на землю. Мои светлые волосы рассыпались и липли к окровавленной спине. Джона оставался рядом, но сделал шаг назад, подпуская ко мне кого-то другого.
– Ее зовут Франческа, – сообщил он.
Нежнейшим прикосновением с моего лица убрали растрепавшиеся волосы.
– Потерпи… – В голосе звучало столько умиротворения, что пульсирующая боль в спине немного стихла. – Франческа, ты слышишь меня? – Его слова, исполненные нежности, нежность, наполнявшая его слова, коснулась моей кожи, волнами проник внутрь, до самого позвоночника.
Я хотела сесть, но из-за раны не смогла даже пошевелиться. Поборов желание опять впасть в забытье, я собрала все силы и открыла глаза.
Туман медленно рассеялся, и я наконец увидела говорившего. Дышать стало совершенно нечем. Прямо передо мною был он. Наверное, я опять потеряла сознание или брежу… Поразительно, но на склонившемся ко мне лице тоже отразилось крайнее замешательство. Выглядело это так, будто он одновременно смотрел на меня, сквозь меня и в то же время мимо.
– Гэбриел… – Я первой решилась нарушить молчание. Во рту появился сладковатый привкус крови.
Он вскочил на ноги и навис надо мной. Его красота не могла принадлежать этому миру. Белокурые локоны обрамляли лицо с идеального рисунка скулами и подбородком. Омут глаз – затянет навсегда, если в него попадешь, а попасть
Он отвернулся от меня. Высокий, больше шести футов ростом, он был великолепно сложен – стройный, мускулистый. Гэбриел сжал кулаки, и на руках проступили вены.
Я хотела еще раз произнести его имя, но разжать зубы оказалось труднее. Вместо слова получился вскрик. Рану пекло нещадно. Пуля из серебра и свинца выжигала плоть, делая боль нестерпимой. Увидев, как я страдаю, он снова бросился ко мне.
– Как? – выкрикнул он, а мне показалось, что слово вспорхнуло с его языка, будто мотылек.
– Мне знакомо твое лицо… – попыталась ответить я, хотя не была уверена, что его вопрос был адресован мне.
Гэбриел скользнул по мне взглядом, расстегнул куртку и разорвал на мне футболку, обнажив рану. Затем снял свитер и рывком дернул рукава. Бережно касаясь, он перевязал им мое раненое плечо как можно туже, чтобы остановить кровь. Бросив взгляд на мое запястье, он отвернул манжет куртки, и его лицо исказилось от боли: он смотрел на следы клыков Джоны – свежие, воспаленные. Вздрогнув, перевязал мне запястье вторым оторванным рукавом.
Гэбриел повернулся через плечо, посмотрел на Джону, и я почувствовала, что тот, растерянный, попятился назад.
– Надо извлечь пулю, пока ты не умерла от потери крови, – решительно произнес Гэбриел.
– Хорошо, – кое-как выговорила я.
Он склонился надо мной: ему явно было страшно – оттого, что он не знал, кто я и что со мной делать дальше.
– Я отнесу тебя домой и сам выну пулю.
Без колебаний он подхватил меня на руки. Снова ледяной ветер хлестал мое тело, только на этот раз я запретила себе закрывать глаза: я должна все запомнить.
Я должна дышать.
Как вышло, что у меня под лопаткой пуля? Последнее, что я помнила четко, было прикосновение вампира, а дальше все застилал туман. Следующая картинка, всплывшая в памяти, – ладонь Джоны, перепачканная моей кровью, выражение его лица.
Я старалась сосредоточиться – нельзя терять сознание вот что бы то ни стало.
Наш бег длился целую вечность, но наконец посреди подернутых инеем полей появился одинокий дом. Вокруг стояла мертвая тишина. Гэбриел перенес меня через порог, перед которым уже сгустилась ночная тьма.
Он, видимо, ожидал найти в доме товарищей, но навстречу ему вышла только одна девушка. Не выходя из тени, она кивнула в знак приветствия. Волосы снова упали мне на лицо, поэтому я не могла рассмотреть ее – видела только силуэт, очертания которого терялись в сумраке.
Поднявшись по винтовой лестнице в комнату, Гэбриел осторожно опустил меня на жесткий матрас. Шепнул на ухо:
– Потерпи. Я помогу тебе.
Мне так хотелось поговорить с ним, сказать хоть пару слов, но губы не слушались. Тело словно стало чужим, жжение в ране сменилось ноющей болью, все чувства притупились. Я знала его. Знала эти глаза. Он так долго снился мне, что я начала считать его плодом своей фантазии, миражом. Но чем сильнее я старалась изгнать его из своих мыслей, тем чаще в них возникал его образ.