Лайон Нейгард и предвыборный заговор
Шрифт:
Внутри Лайона бушевал пожар, съедающий под чистую полог леса, стволы деревьев, кроны… Нет, его мозг всё ещё способен решать задачки. Ему лишь нужен стимул, маленький толчок в правильном направлении. Сейчас он был готов свернуть горы, решить любое дело. Найти Лэнсберри? Легко! Смерть Эллимайны? Плёвое дело! Узнать, что случилось с родителями?..
Находясь на гребне волны, Лайон с оглушительным свистом нырнул в синюю пучину. Холодная вода залилась в нос, горло и уши, заставляя его мысленно хватать воздух. Он не должен торопиться, не должен зазнаваться, иначе жизнь быстро опустит и придавит сверху бетонной плитой. Нужно решать проблемы поступательно. Сначала найти Лэнсберри, а уж потом всё остальное.
Глава 18
Если
В дневное время люди собирались в Гейнсборо на пикники, позагорать у озера, выпить освежающих напитков из многочисленных лотков, испробовать полтора десятка видов мороженного, заняться спортом на свежем воздухе, покататься на каруселях, посмотреть кино… Сколь угодно разных занятий – только найди для этого время и деньги.
Всё менялось с заходом солнца. Откуда ни возьмись в парке появлялись многочисленные группки лихих подростков, странного вида фрики, бомжи, пьяницы и прочий социально-недееспособный контингент. На центральных аллеях, хорошо освещенных фонарями и постоянно патрулируемых частными охранными фирмами, царило какое-то подобие порядка, но ближе к Бэдвуду начинался мрак и ужас. Лет двадцать назад, пока Гейнсборо не привели в презентабельный вид, не было ночи, когда не случалась пьяная драка или поножовщина, а использованные пакетики из-под различной дури можно было найти буквально под каждым кустом. В какой-то момент терпение местных жителей лопнуло, они написали коллективную жалобу на имя тогдашнего мэра Ставроса, и он быстро нашёл способы исправиться ситуацию. Да, Ставрос действительно был выдающимся мэром. Не в пример Элисону!
Лайон, Саманта, её старый друг Вернон (удивительно пузатый человек, с выпученными глазками и вытянутым лицом, неуловимо похожий на иглобрюха) и вызвавшийся помочь Брэдли (сухопарый парнишка чуть моложе Лайона, тоже помощник) вышли из машины возле входа в парк. На часах не было и одиннадцати. Искать человека в темном парке – идея, конечно, не самая умная, но счет времени шёл на минуты. Если Картера не найти сейчас, то с ним может произойти всё, что угодно. Человек в измененном состоянии не может контролировать свои действия, не скажет «нет», если ему предложат наркотики, не даст отпор, если к нему привяжутся подростки.
Они разбились на две пары: Лайон и Саманта взяли на себя восточную часть парка (в том числе и вокруг озера), Брэдли и Вернон пообещали дойти до Бэдвуда.
В этой части парка было относительно спокойно, воздух наполнял запах озона после дождя. Иногда к нему примешивались табачный дым и какие-то сладковатые ароматы (Лайон предположил, что это синтетические наркотики, которые можно дышать через трубочку). Всякий раз, когда они проходили шумную компанию, Саманте вслед слышались свистки и подбадривания. Кто-то просил остановиться, кто-то – покачать бёдрами. Лайон поймал себя на мысли: если бы не розыск Лэнсберри, это было бы похоже на прогулку-свидание.
– Я всё хотел спросить, - неловко начал Лайон, - ты так рьяно взялась за дело Лэнсберри, с таким упорством его продолжала и сейчас, готова рискнуть многим, чтобы найти его в полутёмном парке… Можешь на меня обидеться, но опыт подсказывает, что это не просто профессиональная этика адвоката.
Саманта некоторое время шла в тишине,
– Ничего-то от тебя не скроется. Обо всём догадываешься, всё знаешь… Как же тяжело жить в мире, где всё предсказуемо и на всё можно найти ответ?
Лайону на мгновение стало совестно. Он не ожидал, что тема настолько щепетильна.
– Не хочешь – не говори. Я пойму.
– Да ладно, ты всё равно докопаешься до истины. Я уже это поняла, - Саманта тряхнула головой и собрала волосы в хвост черной матерчатой резинкой. – Мои родители никогда не были богатыми людьми. Отец работал на китобойном трале, мать – прачкой. Денег было немного, но нам хватало. После моего рождения, мама больше не могла иметь детей, хотя очень хотела. Отец подолгу уходил в рейсы и всё бремя семьи ложилось на неё. Работа прачкой – непростая и требовала не дюжее здоровье… чем она не могла похвастать. И всё же, они, мои родители, вложили все силы и деньги в моё образование. Сейчас понимаю, на какие лишения они шли, чтобы обеспечить колледж. Когда мне было четырнадцать, мать уволили из компании. У неё все чаще болели пальцы от постоянного труда и химикатов. Она не смогла найти ничего лучше – сидела на входе в какой-то видеосалон для взрослых, раздавала молодым парням и девчонкам ключи от двухместных кабинок. Такой стыд…
Саманта сделала паузу. На её лбу и переносице залегли морщины, будто ей сделалось больно. Лайон жестом показал на правую дорожку, и Саманта последовала за ним вглубь парка. Вдалеке между деревьями уже маячила темная гладь озера, поблескивающего седым светом луны.
– Когда мне стукнуло шестнадцать, родители посчитали скромные накопления и поняли, что всей их жизни хватило лишь на машинистку за печатным станком. Представь, какой для них это был удар. Нет, секретарь – прекрасная профессия, но для моего отца, который никогда особенно не разбирался в офисной жизни, она звучала примерно, как «красивая дурочка, которая хлопает глазами, варит кофе и иногда ублажает начальника».
– Но ведь это пережиток старой эпохи. Многие мои знакомые не спят со своими секретаршами.
– Мой отец был иного мнения. Знаешь, людям старой закалки трудно что-либо доказать.
– Понимаю.
Виктор Нейгард был таким же. Только закалка у них была из разных металлов.
– Чтобы я поступила в юридический колледж, отец решил заложить в банк нашу квартиру. Не весть что, но какие-то деньги выручить было можно. Он отправился к заёмщику и там встретил мистера Лэнсберри. Картер тогда только-только потерял из-за банков приличные деньги, потому уговорил отца не закладывать единственное жильё. Вместо этого он вложил недостающую сумму в мой колледж. Не знаю, зачем он это сделал. Шесть лет уж прошло, а я всё ещё ломаю голову?
Она как-то грустно усмехнулась.
– Ты знаешь, заёмщик, к которому пошёл мой отец, работал с банком «Аксон». Слышал про такой?
– Как будто бы да. Но он же…
– Ага. Всхлопнулся через три недели после того, как Лэнсберри спас меня от профессии машинистки.
– Я даже не представлял…
– Ага. Удивительный человек. Потерял всё, но не перестал делать добро другим. Так что я обязана ему всем.
Чем глубже они уходили в восточную часть парка, тем меньше здесь было людей. Часть фонарей разбили, потому тени деревьев всё больше походили на скрюченные конечности какой-нибудь древней твари из эльфийских преданий. Того и гляди потянется сухой когтистой лапой и вспорет живот. Блестящая рябь на озере не могла поспорить с хорошими электрическими лампами, света едва хватало, чтобы различать друг друга.